Любопытные факты о жизни казаков

Содержание

Любопытные факты о жизни казаков

Старинные казачьи обычаи и традиции вызывают заслуженный интерес. Несмотря на обилие исследований, книг, фильмов, посвященных этой самобытной культуре, многие факты из жизни самого воинственного сословия всё ещё могут удивить читателей.

Илья Муромец – первый казак в русском фольклоре

«Богатырский скок». Виктор Васнецов. 1914.

Иногда былинного богатыря Илью Муромца называют первым казаком на Руси, хотя действие сказаний о нем разворачивается во времена, когда о казаках еще никто не слышал. Вероятно, это объясняется тем, что в поздних фольклорных произведениях образ богатыря смешался с образом его тезки Илейки Муромца, повешенного в Москве в 1607 году. В Смутное время «Муромец-младший» выдавал себя за царевича Петра, никогда не существовавшего сына царя Федора Иоанновича. До этого будущий самозванец успел сменить множество поприщ. В числе прочего он служил в казачьем отряде князя Хворостинина.

«Инородцы» и «иноверцы»

«Запорожцы» — картина русского художника Ильи Репина.

Этнический состав казачества был неоднороден. Часто казаки принимали к себе представителей местного населения тех регионов, где селились и несли службу.

Среди оренбургских и алтайских казаков можно было встретить татар, калмыков, бурят, нагайбаков. В отряде Ермака служили немцы и литвины. Во время войны 1812 года в сибирские казаки зачисляли пленных поляков из наполеоновских войск. После победы над Бонапартом многие из них не пожелали уехать на родину. Некоторые дослужились до офицеров.

«Инородцы» женились на казачках, сами станичники брали в жены местных девушек, и дети от смешанных браков становились уже потомственными казаками.

Не было единообразия и в вероисповедании. В казачьих войсках были буддисты и мусульмане. После церковного раскола XVII века православные казаки разделились на последователей никонианства и старообрядцев.

Вольница и царева служба

Александр Бубнов. Тарас Бульба (1956)

Пресловутая казачья «вольница» держалась на достаточно жестком кодексе правил и строгой дисциплине внутри вооруженных отрядов. Но храбрые воины, готовые отдать жизнь за тех, кому присягнули на верность, не терпели никаких посягательств на ограничение своих прав.

В XVII–XVIII веках попытки правительства Российской империи приструнить «вольницу» стали одной из главных причин многочисленных восстаний и бунтов, в том числе Булавинского восстания и крестьянских войн, возглавленных донскими казаками Степаном Разиным и Емельяном Пугачевым.

Пластуны

На особом счету в казацких войсках были пластунские подразделения. Опытные воины пополняли численность своих рядов, отбирая наиболее подходящих молодых казаков. Пластунам требовались другие качества, чем кавалеристам, и тренировали их по-иному.

Они были разведчиками, участниками засад и поисковых отрядов. Они должны были уметь без движения лежать или сидеть часами в неудобных позах, не шевельнув ни единым мускулом, бесшумно передвигаться на дальние расстояния, лазать по деревьям и стенам. Пластунов приучали спокойно переносить мороз, жару, ливень, снегопад и докучливую мошкару. Кроме всего прочего, им нужно было безупречно владеть штуцером, пистолетом и кинжалом.

Казак и его конь

Проводы на Сечь. Художник А. Г. Сластион.

Для терских и кубанских казаков боевой конь был не просто ездовым животным. Жена седлала лошадь перед походом и отдавала мужу повод с присловьем: «На этом коне уезжаешь, казак, на этом коне и домой возвращайся с победой». Затем она кланялась животному в ноги, прося сберечь благоверного в бою. Встречая супруга с войны, жена кланялась его верному другу со словами благодарности.

На похоронах казака его конь, покрытый черным чепраком, и с оружием, прикрепленным к седлу, шествовал за гробом впереди семьи и друзей усопшего.

Казацкие шаровары

Запорожский казак в шароварах.

В форме казаков по сей день сохраняются детали старинного костюма. Крой шаровар, одежды, идеально приспособленной для кочевой жизни, унаследован от древних скифских племен.

По преданию, лампасы на шароварах появились в XVI веке, когда царь наградил казаков синим и алым сукном. Синей ткани было в избытке, а алой мало. Дьяк, привезший из Москвы подарки, посоветовал отрезать красного сукна на кафтан атаману. Так и поступили, но на совет отдать оставшуюся красную материю героям ответили, что герои здесь все, иначе было бы не выжить. Алую ткань казаки поделили по-братски, нарезав ее лентами.

Донской казак в штанах с лампасами.

Лампасы – символ справедливости в отношениях между казаками. Впоследствии они стали означать, что носящий их человек свободен от казенных податей.

Прически казаков

Прически, принятые у казаков в разных регионов, имели символическое значение. Так, чуб-оселедец (чупрына) был знаком принадлежности к воинскому братству Запорожской Сечи. Любопытно, что похожие длинные клоки волос на выбритой голове носили норманны, посвятившие себя богу Одину, а также воины Святослава Киевского.

Казак с чубом-оселедцем.

С клятвами мести казаки бросали вырванные или срезанные пряди оселедцев в могилы товарищей. Волосы из чубов вырывали и тогда, когда произносили проклятия.

Казацкая стрижка под горшок.

Яицкие и терские казаки стриглись «под горшок» («в скобку»), что отличало их от представителей местных племен. Состриженные волосы зарывали в землю, чтобы избежать наведения порчи.

Казацкое гостеприимство

Казаки и гости.

Традиции гостеприимства у казаков соблюдались так же нерушимо, как на Кавказе. Считалось, что любой гость послан Богом. Незнакомца трое суток не полагалось расспрашивать, кто он такой и куда держит путь. За столом гостю, невзирая на его возраст и достаток, отводилось почетное хозяйское место. Казак не брал с собой в дорогу еду для себя и корм для коня, зная, что в любой станице будет радушно принят и обеспечен всем необходимым.

«Умыкание» невесты

Схож с кавказским и старинный обычай похищения невест. Зачастую он происходил по сговору юноши и девушки. Как правило, дело заканчивалось свадьбой. Парень, бросивший «умыкнутую» девицу, сильно рисковал: с ним жестоко расправлялись ее братья, родные, двоюродные и троюродные.

Казацкая свадьба.

Кубанские и терские казаки перед сватовством бросали папаху в окно или во двор девушки, подгадав так, чтобы она это увидела. Если шапка тут же не летела обратно, вечером засылали сватов. По приказу отца девушка приносила папаху и клала ее на стол: донышком кверху, если кандидат в мужья был ей безразличен, и донышком вниз, если он был ей по нраву. Последнее служило для родителей недвусмысленным намеком, что неволить дочку не стоит, поскольку в случае их отказа она вряд ли станет противиться «похитителю».

Отношение к алкоголю

Казаки гуляют.

Не поддержать компанию и не поднести к губам рюмку на пиру считалось верхом невежливости. Однако участник трапезы мог лишь символически пригубить вино или горилку. Назойливыми требованиями «пить до дна» ему не докучали.

В XVII веке французский инженер Гийом де Боплан, долго живший и работавший в Южной Руси, писал: «В пьянстве и бражничестве они старались превзойти друг друга… и нет на свете народа, который мог сравниться в пьянстве с казаками». Но во время военных кампаний пить запрещалось. Нарушение запрета каралось смертью. Казачьи атаманы не злоупотребляли алкоголем и в перерывах между походами, иначе им отказывалось в уважении и доверии.

Умерших от пьянства не жалели. Их хоронили за церковной оградой, там же, где самоубийц, и вместо креста водружали на могилу осиновый кол.

published on mirputeshestvij.ru according to the materials fresher.ru

Запись Любопытные факты о жизни казаков взята с сайта Мир Путешествий.

mirputeshestvij.mediasole.ru

Из истории семейной жизни казаков

Донские казачки… Самостоятельные, гордые, сильные, но невероятно женственные и манящие. Разве может женщина совмещаться в себе мужские и женские качества поровну, и оставаться манящей и магнетичной? Донские казачки тому пример!

У казаков отношение к женщине было уважительным, например, в Уставе благочиния от 1794 года говорилось: «Буде кто … при женском поле употребит бранные или непотребные слова, с того взыскать пени, полусуточное содержание в смирительном доме и взять его под стражу». Конечно, из отношения мужчин и складывался характер казачек. Они сами не позволяли себе лишнего в общении с мужчинами, хотя темперамент их явно выделялся: не грубыми словами, а чувством справедливости, требованием уважения к себе.


Фото: И.В. Болдырев Золотые правила казачьей семьи

Невозможно понять казачество, не узнав его базовой ценности – семьи. Казаки к чужим детям относились, как своим, даже если они рождены от нехристианина.

Казаки считали позором иметь неграмотных сыновей, и мечтали о том, чтобы дочери были счастливыми. И, если казакам были суждено идти на смертный бой, станица не бросала его семью на произвол судьбы.

Чужих детей не бывает

В XVII веке донские казаки постоянно воевали. Жили они в поселениях, называемых юртами. Например, в царской грамоте, датируемой 1638-м годом, Михаил Фёдорович Романов обращался к ним так: «На Дон, в нижние и верхние юрты, атаманам и казакам Михаилу Иванову и всему Донскому Войску».

О казаках того времени пишут, что они были горланистыми и говорливыми. Оно и понятно, что все вопросы решались на юртовом круге. Женщины в управлении не участвовали и были на вторых ролях. Тогда считалось нормой брать в жены угнанных в рабство турчанок, персиянок и черкешенок. В частности, исторические источники свидетельствуют, что зимой 1635 года казаки в свои юрты привезли 1735 пленниц с Чубура и с Ачаковской Косы.

Бывало и так, что казачки попадали в плен к крымским татарам или к туркам. Впрочем, донцы прилагали все усилия, чтобы их освободить от «басурман», мол, не по-божески это. Порой на это уходило годы. Как правило, в момент освобождения эти женщины уже имели детей от татар. По традиции, казаки таких казачек не оставляли одних и брали в жены, при этом её дети становились приемышами – «туминами» или «татаркиными». Детей же, которые родились от казака и пленницы называли «болдырями». Кстати, фамилии Бондыревы, Татаркины, Турчанкины и Тумины являются одними из самых распространенных на Дону.

Женитьба и развод на Кругу

В XVI и XVII веках Круг в юрте для казака значил всё или почти всё. Именно поэтому знатные отцы, которые хотели, чтобы их дочерей брали в жены достойные мужчины, требовали народного одобрения на Майдане – своего рода гарантии. Казак, давший слово на Кругу, всегда выполнял свое обещание. Со временем эта традиция распространилась на все свадьбы.

«Будь моей женой», — говорил жених парень невесте. «Будь моим мужем», — отвечала она ему. Такое предложение делалось прилюдно – опять-таки на Кругу. Если же казаки решали, что «этому так и быть», появлялась новая семья. Там же на Кругу и разводили, впрочем, мужчине требовалось объяснить свой поступок и убедить людей в своей правоте. Обычно другой казак прикрывал женщину полой своего кафтана, дабы защитить её от бесчестия. В этом случае, женщина становилась его женой. Но не только мужчины были инициаторами развода, но и женщины. Если её муж оказывался «такой-сякой», то Круг становился на сторону казачки.

«Я возьму их на себя!»

Донская вольница несла в себе уникальный институт социальной самоорганизации. Уходя на войну или в поход, казак был уверен, что его дети будут жить в достатке, если он погибнет. Касалось это не всех семей, а тех, чей союз одобрил Круг.

Например, в поселенье появляется гонец с плохой новостью, что на южные границы России напал лютый враг и надо его задержать любой ценой, пока не пройдет полная мобилизация Войска Донского. В этом случае собирался Круг, на котором атаман сначала снимал шапку, а затем сбрасывал кафтан. Это означало, высшую степень опасности.

«Кто хочет быть повешенным, на кол посаженным или в смоле сваренным»? – вопрошал атаман. В ответ выходили добровольцы, знающие, что идут на верную смерть. В полной тишине они спрашивали у собравших: «Кто возьмет моих сирот и мою вдову на себя»? Обязательно находились казаки, которые прилюдно говорили клятву: «Я возьму их на себя». Так оно и было!

Красота – страшная сила

В XVIII столетье роль женщины в казачьих селениях резко возросла. Историк В.Д. Сухоруков связывает это с красотой казачек. Дело в том, в прошлые века казаки, как правило, брали в плен только видных девушек и женщин, чтобы не позориться. Смешения лучших представительниц самых разных этнических групп сказалось на красоте донских красавиц. «Пламенные черные глаза, щеки, полные свежей жизни, величайшая опрятность и чистота в одежде. Все они любили наряды и румянились», — писал Сухоруков.

В то же время казачки славились сильным характером. Этнограф Г.В, Губарев так характеризовал их: «века постоянных тревог выработали в казачке бесстрашную решительность. На реке она управлялась с каюком, скакала верхом на коне, ловко владела арканом и оружием. Умела защитить своих детей и свой курень…».

Постепенно поговорка «женщину и коня держи в поводу» в казачестве потеряла первоначальный смысл. Видя перед собой решительную красавицу, казак вольно или невольно проникался к ней уважением.

День матери

В православный праздник «введение во храм Пресвятой Богородицы» 4 декабря у казаков появился обычай поклонятся матери-казачке. По сути это был первый женский праздник в России. Впрочем, в день поздравляли всех казачек, как состоявших, так и будущих матерей. Это сказывалось и на выборе спутницы жизни.

В восемнадцатом веке браки казака с не казачкой практически не заключались, ибо это считалось большим позором. Если же донец брал в жену хохлушку или русачку, то над ним насмехались до старости. Одновременно традиции запрещали жениться на девушке, ближе семи степеней родства. Запрет распространялся также на женитьбу с детьми крестных родителей. Дело в том, что кума и кум приравнивались к кровной родне, как, впрочем, у всех православных. Было еще одно строгое правило: жених обязательно должен быть старше невесты.

Мальчики и образование

Детей в казачьей семье, в сравнении с русской крестьянской семьёй, было мало, поэтому они всегда были любимцами. Поскольку жизнь казака была полна опасностей, родители соблюдали все обычаи. Например, когда у малыша прирезывался первый зуб, заказывали молебен Иоанну Воину. Согласно другой традиции, первый раз мальчика стригли, когда ему исполнялся год, а второй раз – в семь лет, что означало, что закончилось детство. С этого возраста он учился метко стрелять, а с десяти лет – рубить шашкой. Впрочем, уже с 3-х лет казачонок уже садился на коня. Примерно в это время отмечали его личный праздник первых штанов-шароваров. С весны до осени мальчишки проводили время со своими дедами, как правило, на бахчах или при стадах или табунах. Там и осваивалась наука драться и воевать. В 14-ть лет казачонок обязан был броском камня подбить высоко и быстро летящую птицу.

Но самым большим позором считалось быть неграмотным, тогда как учеба в гимназии сына вызывала восхищение во всей станице. Студентов, например, даже старики именовали по имени-отчеству. Если не было возможности учиться в школе, обязательно занимались дома. Например, Якова Бакланова, будущего героя Кавказкой Войны, во время похода в Крым учил отец. Уж в семилетнем возрасте мальчик был образован на уровне школяров, а также знал молдавский и турецкий языки. По возвращению из похода, соседские мальчишки принесли книгу. Увидев, как он бойко читает, они его приняли в свой круг, иначе – могли и побить.

Фуражка донышком вверх

По-другому воспитывали девочек. Был такой обычай, что первый раз дочку купала вся женская половина семьи – «смывали с неё заботы», чтобы жизнь было счастливой. При этом отец должен был съесть пересоленную кашу и не разу не сморщиться. Особо празднично отмечали первый шаг девочки, одаривая её подарками. Уже с пяти лет её приучали нянчиться с младшими братьями и сестрами.

Для девушки-казачки особо важно было красиво петь и плясать. Специально их этому не учили, но на праздниках рядом с взрослыми женщинами разрешали танцевать и подпевать. Когда приходило время думать о семье, дед дарил девушке серебреное колечко, тем самым давал знать, что его внучка «не дитя».

Кстати, на Дону никому и в голову не приходило насильно выдать девушку замуж. Обычно, молодой казак с отцом приходил в гости к понравившейся казачке. Если ему она нравилась, он клал фуражку на стол донышком вниз. Теперь все зависело от невесты. Она могла отнести головной убор на вешалку, тем самым дать знать, что не быть ему её мужем. Или перевернуть донышко наверх, что означает, что можно звать сватов.

Рекомендуется к просмотру: 

www.stena.ee

Уклад жизни донских казаков

Уклад жизни донских казаков

Донское казачество известно как самобытный род вооруженных сил России. На протяжении сотен лет казаки считались непревзойденными наездниками. Без казачьей шашки не обходились русско-турецкие войны 18-19 веков, участвовали донские казаки в походах на Кавказ, завоевывали земли Средней Азии, осваивали Дальний Восток и Сибирь. Даже находясь дома, на Дону, они прикрывали границы тревожного юга России. Фактически донское казачество вело ежедневную многовековую войну, что послужило формированию особого уклада их жизни.

Демократия по-казачьи

Донское казачье войско считается самым многочисленным казачьим объединением в Российской империи. С момента получения Царской грамоты от Ивана Грозного в 1570 году донские казаки стали первыми по старшинству среди всех казачьих войск. С этого времени они наряду с царской армией участвовали во всех крупных сражениях.

Правильно держаться в седле – дело чести даже для 5-летнего ребенка.

До подавления Булавинского восстания в 1708 году, когда территорию вольных казаков включили в состав Российской империи, это был абсолютно независимый от политики внешнего мира народ. Но, находясь после распада Золотой Орды в окружении воинственно настроенных крымских татар, нагайцев, калмыков, донские казаки вынужденно пребывали в постоянной боевой готовности. Такая напряженность требовала высокой ответственности и четко работающей системы внутреннего подчинения.

Сергей Васильковский. В казачьей деревне.

Жизненный уклад донского казачества подчинялся Войсковому Кругу, на котором большинством избирался главный атаман, атаманы станиц и отдельных городков. Этот демократичный подход к выдвижению лидеров резко отличался от привычных традиций. Длительная оторванность казачьего Дона от центра русского управления избавила казачество от крепостничества, существовавшего в те времена. Даже после отмены Петром 1 выборности казачьих атаманов и введении обязательной службы в царской армии донские казаки настойчиво отстаивали свои свободы перед имперскими властями, добиваясь частичного сохранения своих привилегий. Донское казачество освобождалось от налоговой повинности, а также имело право беспошлинной торговли на войсковых территориях.

Порядки в казачьей семье

В 16-17 веках все самое важное в жизни донских казаков решалось на Кругу. Мужчина, давший слово на всеобщем собрании, обязан был сдержать свое обещание. Со временем Круг начал давать одобрение брачным союзам. Жених и невеста прилюдно давали друг другу обещания, и с народного согласия рождалась новая семья.

Казачьи традиции запрещали жениться на родственнице ближе седьмого колена. Также нельзя было создавать семью с детьми крестных. По православной традиции кума и кум на Дону считались близкими родственниками. Было еще одно негласное правило: жених обязан быть старше своей невесты. Насильно казаков не женили. Молодой приходил с отцом к приглянувшейся казачке, и дальнейший ход событий зависел от невесты. Она могла одобрить сватовство или же дать понять, что свадьбы не будет. В случае неудачного замужества жена имела право добиваться поддержки казачьего Круга в разводе, чего не знали традиционные русские семьи.

Особенным было отношение в казачьей семье к старикам. Пожилой человек у казаков пользовался почетом и уважением. Он считался носителем традиций и семейной памяти. Неуважение к старикам приравнивалось к прегрешению. При старших казаках считалось неуместным сидеть (только с их позволения), ссориться, появляться не полностью одетыми.

Воспитание настоящего казака

В казачьих городках мальчика готовили к военному делу с колыбели. Посвящение в казаки проходило в несколько этапов, начиная с младенчества. На первом году жизни малышу подрезали классический казачий чуб, а старший в семье казак мог подарить ребенку первое оружие. После 3 лет казачка приучали к верховой езде и обучали всем премудростям рукопашного боя.

Уважение к старшим было у донских казаков в крови.

Процесс обучения был сложным, ребенку регулярно устраивали испытания. После 5 лет отцы забирали мальчиков в сменные полки, сотни, увозя их с собой даже на войну. По достижении 7-летнего возраста казачок учился стрелять, а чуть позже и рубить шашкой. Сначала дети тренировались на водной струе, отрабатывая правильную постановку клинка. Далее отрабатывали силу удара на лозе, а достигнув определенного мастерства, упражнялись уже в седле.

Семья донских казаков, 1875 год.

Помимо освоения воинского дела мальчишки с 5 лет работали в поле, пасли скот, управляли волами на пахоте. Времени для традиционных детских забав оставалось мало. Но даже игры сводились либо к обучению, либо к воинскому искусству, для чего казак, собственно, и был рожден. В подростковом возрасте ребята осваивали воинскую стратегию, выстраивая модели сражений и анализируя тактику противника. Для этого устраивались потешные бои одной группы детей против другой, в результате чего победители захватывали знамя «противника».

Казак перед военных походом.

Окончательно принимали в казаки юношей 17-19 лет. Они проходили полноценное обучение в военных лагерях, а результаты своих навыков демонстрировали на публичном состязании. Казачки на лошадях переправлялись через реку, боролись друг с другом верхом, стреляли по целям и рубили препятствия шашкой. На соревнования съезжались целые станицы. Это было значимым событием того времени.

Какими были донские женщины

Донские казачки. XIX век. Фото Ивана Болдырева.

В опасных условиях приграничной жизни сформировался не только воин-казак, но и особенный тип женщины – казачка. История гласит, что казаками освоены масштабные земли Дона, Терека и Кубани. Но так как мужчины чаще находились в военных походах, немалая доля заслуг за плечами казачек. Женской половине приходилось ухаживать за скотиной, самостоятельно собирать урожай, выращивать пышные сады, делать зимние заготовки, стряпать на стариков и детей, обшивать членов семьи, ткать, вязать, врачевать и даже торговать.

Если в образе казаков история засвидетельствовала такие качества, как отвагу и неустрашимость, то образ казачки ассоциируется с сильным неукротимым нравом, преданностью семейному очагу, верностью в браке, усердием в воспитании детей и деловитостью в хозяйстве. Девочек начинали приучать к труду рано. В 4 года казачки работали в саду и кормили домашнюю птицу, а с пяти начинали шить, вышивать и вязать. В семилетнем возрасте девочки отвечали за чистоту на подворье, обрабатывали огород, учились готовить и присматривали за младшими детьми.

Женская половина казачьей семьи.

Случалось, что на казачьи селения нападал враг. Женщины отвечали за укрытие детей и скота, перезаряжали мужу ружья, помогали строить укрепления, тушить жары, спасали раненых. А если главного защитника дома не оказывалось, казачка, не задумываясь, хваталась за мужнину саблю, защищая собственный дом. В 1641 году 800 казачек наравне с мужчинами защищали от турок крепость Азов, проявив в тяжелых боях небывалую храбрость. Эта героическая операция известна в истории как «Азовское стояние».

Интересная статья? Лайкни или поделись с друзьями!

published on novostiifakty.ru according to the materials fresher.ru

Запись Уклад жизни донских казаков взята с сайта Новости и факты.

novostiifakty.mediasole.ru

Жизнь и быт казаков — Краеведческий портал Бурятии и Улан-Удэ. Информационный портал Родное село

Меня всегда интересовала история казачества, хотелось как можно больше узнать не только историческое прошлое нашего Забайкальского казачества, но и о жизни и быте казаков на Дону, на Днепре, на Урале.

 

Слава тебе, Господи, что мы – казаки!

Казачья молитва

 

Я начал собирать материалы не о военных походах казаков, а об их жизни внутри общины: какие у них порядки, правила, какой веры поддерживаются. Меня так же интересовало, как слаживались отношения между мужчинами и женщинами, между взрослыми и детьми. Сравнивая жизнь и быт донских и забайкальских казаков, я сделал вывод, что особых различий между ними нет, разве что в проведении каких-либо обрядов.

 

Главное отличие – цвет лампас. У донских казаков он — красный, а у забайкальских – желтый.

 

Слово «казак» тюркского происхождения, что означает «удалец», «вольный человек».

 

Существование казаков, как пограничного воинственного народонаселения, было ответственно и необходимо по географическому положению Древней Руси, «по открытости ее границ» — писал историк С. М. Соловьев. Характеризуя государственное значение казаков, он отмечал, что «На всех границах долженствовали и действительно были казаками, в особенности на тех границах, где никто не смел селиться, не имел характер воина, готового всегда отражать, сторожить врага».

 

Казачья община являлась одновременно хозяйственной и военной. Во главе ее стоял Круг, т. е. собрание всех казаков. Кругу принадлежала высшая судебная власть. Круг выбирал войскового старшину атамана, его помощника есаула подьячего (писаря). Атаман обладал неограниченной властью во время войны или похода. К атаману предъявлялись высокие требования: храбрость и смелость в бою, грамотно командовать отрядом в походе, знание военного дела. Атаман должен заботиться  о казаках, понимать их.

 

Вооружены казаки были саблями, пиками, карабинами, пистолетами и мушкетами. Все войско делилось на пешее и конное, каждое из которых состояло из трех бригадных округов. Бригадный округ разделялся в пешем войске на 4 батальона, а в конном — на 2 сотенных округа. В низшем звене в конном войске было 36 сотенных, а в пешем 12 батальонных управления.

 

Русские и монгольские караулы имели личные контакты, периодически общались. На каждом карауле, русском и монгольском, имелось по половинке одной доски, размером 2,5×1 вершок, окрашенная в черный цвет, и имевшая запись на маньчжурском или монгольском языках. Один раз в год в первой половине июня, двое казаков отправлялись в ближайший монгольский караул, где и предъявляли свою половину доски. Если обе половинки сходились в месте излома, то это служило доказательством, что между государствами ничего не случилось. И эти два казака те, за кого себя выдают. Сложными дочечками сначала прикасались ко лбу, потом к левому плечу, произнося слова «саган-хан отанобей» («О, храни нас, белый царь»). После этого казаки три дня гостили у монгол. На третий день, взяв с собой дощечку, которая хранилась у монголов, казаки уезжали. А монголы в сентябре делали также как и русские казаки.

 

Вообще казаки жили обычно военными поселениями, занимались земледелием, различными промыслами, скотоводством, но имели военное правление.

 

Тяжким бременем на казака ложилась действительная служба. Осенью уходили на полевую службу половина казаков. В течение зимы казаки учили уставы, наставления, занимались боевой подготовкой. А весной уходили для несения службы в караулах по русско-китайской границе. В любую погоду казаки выполняли свои обязанности в дозорах и секретах, на берегах пограничных рек, на вершины сопок, в распадах и ущелья. Не редко они гибли в перестрелках. Сутки дежурили, а двое находили в казарме, где продолжали  военные занятия. К весне следующего года казаки возвращались домой на двухгодичную льготу. Те, кому исполнялось 40 лет, переводились в разряд внутренней службы, а кому — 60 лет и более, уходили в отставку. Казаки платили подушную подать вполовину меньше, чем крестьяне, а другие подати вообще не платили. Они были более защищены законом, как вооруженные защитники своего Отечества. Казак ощущал на себе меньше гнета и бесправия, чем тот же крестьянин. В полки зачислялись добровольцы, имеющие лошадей, и те, за кем числился недоимок по ясачному сбору.

 

Древнейшие казачьи поселения на Днепре, Дону, на Тереке, на Урале были устроены на земле, которая никому не принадлежала. Это была широкая, 400-500 км полоса степи, тянувшаяся от южных островов Уральского хребта и Северных берегов Каспийского моря, с востока на запад, по северным берегам Азовского и Черного морей до Карпатских гор. А на Севере от этой полосы находилась линия Украинских городов-крепостей Московского государства. По этой равнине в течение многих веков разные кочевые народы из глубины Азии приходили в Европу.

 

Ко времени образования казачьих поселений XV-XIII века эта местность от Волги до Днестра носила название «Дикого поля».

 

Казаки владели занятой ими землей на праве владения – захвата и справедливо считали, что она им не пожалована Московскими царями и российскими императорами, а завоевана казачьей кровью и закреплена казачьими могилами. Жизнь в пограничной полосе подвергала казака постоянной опасности со стороны соседей-кочевников, что вызывало необходимость всегдашней готовности к отражению неприятельских нападений. Вследствие этого поселения казаков носили характер укрепленного военного стана – обносились рвом. Мужчины все были вооружены и выезжали на полевые работы, рыбную ловлю, охоту или пасти скот и лошадей, вооруженными. Женщины и девушки также умели владеть огнестрельным и холодным оружием. История казачьих войн знает случай, когда женщины в отсутствии мужчин, находившихся в походе, защищали станицу от нападения неприятелей.

 

Жизнь, полная опасностей, выработала людей с сильным характером, личной неустрашимостью, выносливостью, выработала в них смелость, находчивость, умение приспосабливаться к окружающей обстановке, умение защищать и отстаивать свою жизнь, свои права и имущество. Среди казаков царило полное равенство и на руководящие посты выдвигались и выбирали люди, отличавшиеся умом, знаниями, талантами и личными заслугами. Никаких привилегий в силу происхождения, знатности рода, богатства или каким-либо иным казаки не знали.

 

Удаленные на сотни тысяч километров от тогдашних государственных центров, казаки должны были сами создавать для себя власть на месте.

 

Это была власть выборная – «Войсковой атаман», ограниченная в своих действиях только волею народного собрания казаков «Войскового круга».

 

Атаману были подчинены все окруженные силы, как и выборные, так и исполнительные власти в Войске. На своих народных собраниях казаки вырабатывали и нормы, по которым действовала эта власть. Раз принятое решение по какому-либо вопросу запоминалось в народной памяти и применялось в аналогичных случаях, становилось обычаем, и таким образом, создавалась «Войсковое право», которое регулировало все стороны казачьей жизни.

 

Духовной жизнью казаков руководило их духовенство, которое также было выборное и избиралось казаками из наиболее грамотных и религиозных людей. Священник не только удовлетворял религиозные потребности казаков, но и был для них учителем.

 

Казаки выбирали священников из священников, которых было много на Дону: отбитых из полонов, беженцев из разоренных монастырей и церквей, беглых от репрессии и др. Расстриженный или самозванец, нерукоположенный священник служить у казаков не мог и судьей.

 

Казаки были глубоко преданы своей христианской вере, но вместе с тем отличались полной веротерпимостью. Не говоря уже о старообрядцах, которых в среде казаков было много. В Кубанском войске были казаки- горцы – магометане, а в Донском была крупная группа казаков-калмыков — буддистов. Возвращаясь из своих походов, казаки отдавали часть военной добычи на свою церковь, и этот благочестивый обычай сохранился до позднего времени, когда казаки той или иной станицы возвращались домой,  они привозили в станичную церковь серебряные церковные сосуды, евангелие в дорогой оправе, иконы, хоругви и другие церковные предметы.

 

Создавая самостоятельно свои порядки, свое управление, свой казачий «присуд», свое войсковое право, казаки, однако сохраняли тесную связь с Россией, связь религиозную, национальную, политическую и культурную.

 

Московский царь, впоследствии Российский император, признавался казаками как верховная власть. Он был в их глазах носителем государственного и национального  единства России.

Во внутреннюю жизнь казачьих земель центральное правительство совершенно не вмешивалось. Время от времени царь посылал своих послов к казакам с милостивыми словами и подарками для войска.

Казаки ежегодно, с наступлением зимы, по установившемуся санному пути, отправляли в Москву  большое посольство (свыше ста человек), называемое «зимовой станицей», которая должна была передать царю ходатайство о нуждах казаков и принять царское жалование.

 

Царское жалование состояло из определенной суммы денег, огнестрельных припасов (свинца, пороха, ядерных пушек), хлеба и сукна.

Казачья привольная жизнь, отсутствие крепостного права, возможность добывать богатую добычу в чужой земле привлекало большое количество беглецов из разных частей Московского государства, с чем центральное правительство постоянно вело борьбу. Казачьи права, казачьи вольности были в то время (XVII- XVIII в.) идеалом для русского народа, но противоречили системе государственного управления, построенного на централизме и крепостном праве. Одним из краеугольных принципов казачьего права было основание «С Дону выхода нет», по которому всякие преступившие границу земли Войска Донского превращался в вольного человека.

 

При Петре I казачьи вольности были значительно урезаны. Казачьи области в 1721 г. были переданы из Министерства иностранных дел в Военное Министерство. Исконное  право казаков, избирать себе атамана на Круге, было уничтожено и Войсковые атаманы назначались верховной властью. Постепенно казачьи земли вошли в административную систему Российского государства, сохранив, однако во внутреннем управлении, в пользовании хозяйственными  благами (земля, недра, вода) значительную долю автономии.

 

Казаки сохранили личную свободу от податей (подушной и земляной), но зато несли поголовную воинскую повинность, отправляя за свой счет, т.е приобретая на свои деньги не только белье, обувь и платье, но и воинское обмундирование, холодное оружие и лошадь с седлом: только винтовку получал от казны. Этот закон оставался в силе до революции 1917 года. Благодаря такой системе формирование казачьих полков и батарей обходилось правительству необычайно дешево. Причем оно могло постоянно  располагать первоклассной боевой силой, всегда подготовленной, высоко дисциплинированной. Высокие боевые качества казачьих воинских частей зависели как от прекрасного людского характера, с детства, приученного к военным упражнениям, к военному строю, к военной службе, так и офицерского командного состава, составляющего исключительно также из казаков.

 

Казаками командовали казаки. И офицер, и рядовой казак вырастали вместе в одной станице, как вместе росли их отцы и дети. Один, получая образование  становился офицером, командиром по профессии, образование же другого составляла местная школа и отслужив действительную службу, он возвращался в станицу, занимался земледелием. Казак-офицер отлично знал психологию каждого своего казака, на что он годен, как будет держать себя в бою и что можно от него достигнуть. В свою очередь казаки верили, что он не поведет их вслепую, не даст не посильной задачи. Не пошлет их на убой.

 

Только при таких условиях создается гармоничное единство военной части, которое не делает его непобедимой силой, ибо побеждает дух, а не грубая сила.

 

Чтобы получить правильное представление о казаках, надо также обратить внимание на то, что казаки были не только военными, но большое количество казачьей молодежи, начиная со второй половины XIX века, шло в высшие учебные заведения, университеты и политехникумы. Для получения высшего образования общегосударственное правительство предоставляло льготы по отбыванию воинских повинностей, а войсковая власть давала стипендии.

 

 Как и везде, в высшую школу шли наиболее одаренные и талантливые люди. В большинстве, по окончании образования,  возвращались в свои родные места, и их работа значительно содействовала культурному и хозяйственному подъему уровня местной жизни. Россия знает и помнит не только имена казаков-полководцев, генералов, но и имена ученых, академиков, писателей, поэтов и художников.

Право на вступление в казачье общество (Круг, объединение, землячество) имел любой православный, казак по отцу или матери, а главное осознающий себя казаком и живущий по принципам казачества, служащий всей душой и всем помышлением народу своему.

 

Правом присутствия на кругах и сходках, правом быть избранным на любую должность, правом свободно излагать и отстаивать свои взгляды, как на развитие общины, так и всего казачества, традиционно обладают мужчины, православные казаки.

 

Казак имеет право посещать круги и сходы вместе с отцом или совершеннолетним братом или родственником, крестным отцом или наставником, свободно выбранным самим или его матерью с 10-летнего возраста (в виде исключения с 8-летнего).

 

Казак обязан принимать участие во всех делах своего общества с 16 лет. По решению круга за заслуги перед казачеством, может получить право голоса до совершеннолетия, которое наступает в 21 год и влечет за собой полное членство.

 

По обычаю казаков, женщина пользуется таким уважением и почитанием, что в наделении обязанностей и правами мужчин не нуждается. Разговаривая с женщиной на Кругу или Сходке, казак обязан был стоять при разговоре с женщиной преклонных лет, сняв шапку. Казак не имел права вмешиваться в женские дела. Казак обязан оберегать женщину всеми силами и средствами. Защищая ее, отстаивая ее честь и достоинство – этим он обеспечивал будущее своего народа.

 

Интересы женщины-казачки представлял ее отец, крестник, ее муж, брат или сын. Одинокая казачка, девушка или вдова пользовалась личной защитой атамана, членов Атаманского Правления и Совета стариков. Казачка вправе выбрать себе ходатая из станичников, хуторян или Совета стариков, в иных случаях ее интересы на Кругу представляет атаман.

 

Казачка имела право обращаться непосредственно к атаману с просьбой, жалобами и предложениями или входить на Круг через Совет стариков.

 

 Казак мог принимать участие во всех делах своего общества, где пользовался всеми правами. Основанием для вступления в любое казачье общество служило личное заявление вступающего с последующим поручительством  стариков от члена Атаманского Правления. За казачку поручается уважаемая женщина из казачьего объединения. Кроме поручительства обязательно благословение священника. Прием производится простым большинством голосов на Кругу.

 

Вступивший в казачье войско обязан соблюдать казачьи обычаи и традиции, придерживаться принципов казачьей нравственности: почитать каждого старика отцом своим, престарелую казачку – матерью. Равно и как пожилые люди, относиться к тем, что моложе, как к детям своим. Каждую казачку – сестрою своею,  честь и достоинство нужно нести выше собственной голо вы, каждого казака – братом, каждого ребенка оберегать и любить, как своего собственного.

 

Оскорбление  одного казака – есть оскорбление всех. В случаях обиды или нужды, казак обязан приходить на помощь немедленно, всеми силами и средствами, без просьбы о помощи.

 

Казачество всегда использовало принципы полной свободы совести. Личным делом каждого являлась его партийная принадлежность, как правило, член казачьего общества может состоять в любой партии, или быть беспартийным. Но, чтобы обезопасить  себя, общество запрещало  пропаганду в своих рядах любых партийных взглядов, а также ношение партийной одежды и атрибутики.

 

Вера в бога есть дар, личное дело каждого казака – верит он в бога или нет. Но, поскольку казачьи обычаи связаны с православием, член казачьего общества обязан был выполнять их вместе с братьями своими. Никто не вправе был упрекать казака в безверии, равно и как в религиозности. За нарушение этого правила, за оскорбление отеческого обычая должно следовать строгое наказание, и даже исключение из общества.

Казачество всегда было символом Российской государственности. Традиционно, не претендуя ни на какую власть, казак всегда поддерживал существующий в стране порядок, был оплотом стабильности.

Казак всегда понимал свою жизнь как служение Богу, исполнение его заповедей через служение Отечеству и Народу. Нельзя служить в полсилы и любое дело порученное атаманом, Советом стариков, Правлением или Кругом казак обязан выполнять безупречно.

 

Казак обязан был по первому зову являться на Круг или сход в предписанной для каждого отдельного случая одежде. Обязан был так же иметь и по приказу атамана надевать в праздничные храмовые дни и иные праздники, отмечаемые его обществом, национальную одежду со всей ее атрибутикой и ее деталями, такую как было принято в той области, откуда он ведет свою родословную.

 

Казак всегда обязан постоянно высоко нести казачью честь, беречь достоинства казачества, его обычаи и традиции, следовать постоянно христианским заповедям: любви к ближнему, терпимости, трудолюбию и миролюбию. Самым тяжелым наказанием для казака исключение его из казачьего общества.

 

Основой любого казачьего общества является семья. Брак – христианское таинство, семья его святыня и никто не имеет права вмешиваться в жизнь семьи без ее просьбы. Ответственность за все, что происходит в семье, несут ее члены, но в большей степени глава семьи – отец.

 

Семьи могут объединяться по территориальному признаку, по совместной работе или по иным причинам в небольшие группы (курени, хутора и т.п.). сюда могут входить холостые одинокие казаки или казачки. Наиболее уважаемый член этой малой общины становится ее главою и принимает полную ответственность за каждого своего подопечного. Силой, хранящей общину, семью и все казачье общество, должна быть любовь к своему народу и ближним своим, христианская нравственность и казачьи обычаи.

 

Важным органом любого казачьего общества являлся Круг, где все казаки, обладающие правом голоса, равны. Все решения на Круге принимались простым большинством голосов, прямым голосованием. Тайное голосование у казаков было не принято, как несовместимое с понятием братства и чести.

 

Прямым открытым голосованием Круг избирал атамана на срок, указанный в Уставе общества. Традиционно, атаман  избирался на три срока подряд, после чего его кандидатура три года не выдвигалась.

Приведение атамана к присяге и Крестному целованию на Круге являлось одновременно и присягой всего Круга на верность и беспрекословное подчинение атаману, который равен отцу. Единоличная власть атамана была ограничена нормами христианской морали, о которой на Кругу ему вправе напоминать священник, а так же  казачьими обычаями, хранителями которых был Совет стариков. Без одобрения стариков, без благословления священника, ни одно основополагающее решение атамана не может быть исполнено.

 

Атаман предлагал кандидатуры казаков — членов Атаманского Правления для утверждения на Круге. Во время атаманства он может сместить или заменить одного из членов Правления, дав  соответствующие разъяснения казакам на Сходе.

 

Состав и назначение членов Правления определялся Кругом. В промежутках между Кругами вся полнота принадлежала  атаману и Правлению.

 

Совет стариков не вправе  был приказывать, а мог только советовать, опираясь на казачьи обычаи. Совет стариков по решению Учредительного круга может обладать правом «вето» на решение атамана Круга.

Власть стариков исходила не от силы, а от авторитета. Утратив этот авторитет, по тем или иным причинам, Совет стариков должен быть расформирован и набран в новом составе.

 

Традиционно избирался Суд чести в каждом отдельном случае по жребию из полноправных казаков. По окончании дела Суд  расформировывался. Так, каждый казак мог гласно судить о своем товарище, карать его или миловать. Согласно обычаю, решения Суда чести, принятые в отсутствие священника и не одобренные Советом стариков были недействительны.

 

Любое казачье общество вправе было приглашать специалистов для решения тех или иных вопросов, в частности для контроля над расходованием денежных средств.

 

Главный принцип казачества: Воля есть право на свободный выбор решений! Однако решение должно быть исполнено. Не давши слово – крепись, а давши – держись!

 

Казачий Круг служил обозначением любого всенародного собрания. По старинным актам известны Круги валовые, войсковые и полковые. Круги решали все общественные дела и при полной независимости и демократии казачьих обществ были собранием полноправных представителей народа.

 

Низшим Кругом был полковой, впоследствии станичный и хуторской. Его решение мог пересмотреть или приостановить Круг войсковой, который состоял из представителей всех станиц округа, высшим считался Круг валовой, куда собирались представители всего народа. Он был неправомочен, если хотя бы один представитель или отряд войска был в отсутствии и не голосовал.

 

Одной из форм казачьей общественной жизни был Сход. При большом сходстве с Кругом, он имел значительное принципиальное отличие. Сбор на Сход осуществлялся тем же порядком, но на него, как правило, приглашались все жители станицы, в том числе и инородные, и женщины. Принципиальное отличие Схода от Круга было то, что на нем не проводилось голосование, не решались основополагающие вопросы и не ставились проблемы, влияющие на жизнь общины.

 

Если Круг был организацией вырабатывающей политическую долгосрочную программу, выполняя функцию законодательного собрания, то Сход же был общественной исполнительной организацией.

Соответственно менялся и порядок проведения Схода. По характеру и задачам различие Сходов можно свести к двум разновидностям: очередной, на котором зачитывались приказы и предложения атамана; чрезвычайный, посвященный событиям неожиданным, например, оглашению приказа атамана о борьбе с эпидемиями или о посылке казаков на службы. Особым Сходом были собрания, на которых разбирались тяжбы, не входящие в компетенцию мирового судьи, или, по мнению казаков такие, которые при государственном разбирательстве были бы решены неправильно. Это были проступки и тяжбы не уголовного характера, но которые атаман не считал себя вправе разбирать единолично. Когда, по мнению Совета стариков и общественному мнению само публичное разбирательство, как и наказание, должно было укрепить нравственность казачьего общества, напомнить о святых казачьих устоях.

 

Как и в современной жизни, так и раньше, основанием любого казачьего объединения занимается оргкомитет. В момент созыва учредительного Круга, оргкомитет находится на месте Атаманского Правления. В остальном же Круг ведется обычным порядком. По разрешению дежурного есаульца казаки выходят на Круг и рекомендуют кандидатов на атаманский пост.

 

Всякий названный, как только произносят его имя, обязан встать, снять шапку и занять место на скамье рядом со священником. В продолжение всех выборов, он сидит без головного убора. Сам себя казак предлагать  не имеет права.

 

После выдвижения всех кандидатов, голосование и подсчет голосов проходит по каждому отдельно, даже если за него голосует один выдвигавший. Всякий, за кого ведется голосование, в данный момент должен выйти на середину Круга и поклониться на четыре стороны: кресту и священнику, старикам, оргкомитету и станице.

 

Есаулец, стоя слева от него, кладет правую руку на его плечо и спрашивает станицу: «Господа честное казачество, любим вам Атаман (…)?

 

В старину голосование проводилось поднятыми обнаженными клинками, и было очень легко сосчитать всех полноправных членов общины, т.к. казак, не обладающий всей полнотою прав, шашки не имел. Безоружные казаки вынуждены были голосовать поднятием рук. Но, как и прежде, так и сегодня, тайное голосование, равно как и заглазные разговоры, казаки считают несовместимыми со своим понятием о казачьей чести.

Приставы считают голоса. Набравший большее количество голосов, считается избранным, даже если получил преимущество в один голос. Если все кандидаты получили равное количество голосов, Круг прерывается на несколько дней и затем проводится заново по всему ритуалу.

 

После объявления есаульца: «Большее число голосов отдано (…)» два пристава ведут будущего атамана к присяге.

 

Название ритуала «Приведение к присяге» совсем неслучайно. Будущего атамана действительно ведут, держа за руки два пристава, причем по казачьей традиции нельзя касаться голой рукой голой руки или щеки атамана – считалось, что так атаман теряет силу, обретаемую им во время принятия присяги. Потому, скажем, пристав слева правой рукой держит атамана за левый рукав выше локтя. Левая рука атамана лежит на укрытым обшлагом мундира запястья левой руки пристава.

 

Такое положение, в котором ведут атамана к присяге, называлось в старину «растяжка». Атаман действительно «растянут между приставами, издали его фигура напоминает крест. Атаман должен стоять равно: пятки вместе, носки врозь, опершись на обоих.

 

Приставы снимают с атамана мундир, расстегивают или разрывают рубаху так, чтобы был виден нательный крест. Есаулец может взять крест в руки и показать казакам с объявлением: — «Православный!»   Казаки отвечают – «Любо!», и все, если сидели, встают. В установившейся тишине, стоя лицом к станице, атаман произносит:

 

На Христовом Животворящем Кресте

На Священном писании присягаю:

Служить верно, не щадя головы (жизни)

И живота (имущества) своего!

Беречь казачью честь, приумножать достояние станицы!

Беречь казаков!

Я вам отец, вы мои дети!

 

После чего отвешивает поклон станице, затем ведомый приставами, подходит к старикам, кланяется им в пояс. Старики-станичники кланяются в ответ на поклон атамана. После этого приставы подводят атамана к священнику, атаман целует крест и лежащий на аналое Евангелие. Затем атаман выходит, ведомый приставами на середину Круга. На него надевают атаманский кафтан, перепоясываю саблей через правое плечо.

Кандидатуры писарей, есаулов, казначея, иных членов Атаманского Правления предлагает атаман и их утверждает Круг. Выдвинутый кандидат на тот, или иной пост, стоит перед Кругом без шапки, отвечает на вопросы казаков и в случае избрания благодарит. Приведение Правления к присяге заключается в том, что на следующий день они, под предводительством атамана идут в церковь на исповедь и причастие, после чего служится благодарственный молебен о прошедшем Круге.

 

Если кто из Атаманского Правления не справился с работой, или по каким- либо причинам не может находиться в Правлении, атаман заменяет его своею волей, о чем ставит в известность Совет куренных и казаков. На сходе, обязательно в присутствии этого члена Правления, который, однако, вступать в спор с атаманом не может, права не имеет, но может высказать свое несогласие в момент очередного или досрочного переизбрания атамана.

 

Вновь назначенный в Правление казак в ближайший срок идет с атаманом и двумя представителями Сове та стариков в церковь к исповеди, после чего считается утвержденным и может приступать к исполнению своих обязанностей.

 

На самой нижней ступени служебной лестницы стоял рядовой казак, соответствующий рядовому пехоты. Далее следовал приказный, имевший одну лычку и соответствующий ефрейтору в пехоте.

Следующие ступени служебной лестницы: младший урядник, старший урядник, соответствующие младшему унтер-офицеру и старшему унтер-офицеру. Далее следовал чин вахмистра, характерный не только для казачества, а и для унтер-офицерского состава кавалерии и  конной артиллерии русской армии и жандармерии. Вахмистр являлся ближайшим помощником командира сотни, эскадрона, батареи по строевой подготовке, внутреннему порядку и хозяйственным делам.

 

Следующая ступень в обер-офицерских чинах – хорунжий. Далее следовал сотник, соответствующий поручику в регулярных войсках. Более высокая ступень подъесаул. В регулярных войсках соответствовал чину штабс-капитана и штабс-ротмистра. И самое высокое звание обер-офицерского ранга – есаул, которое происходит от тюркского «есаул», что в переводе на русский означает – начальник.

У нас в селе на базе сельской библиотеки работает музейный комплекс. «Казачья усадьба». Здесь собран богатый материал о жизни и быте забайкальских казаков.

 

В музее воссоздан интерьер старинной казачьей избы. В переднем красном углу – иконостас с иконами, под ним – стол-угловичок, на котором лежат Библия, папаха, стоят свечи. Рядом на старинной фигурной подставке стоит патефон. У стены – красиво убранная старинная кровать с узорным подзором и горкой подушек в кружевных наволочках. Перед кроватью висит зыбка. Есть сундук, где казачки хранили приданое; походный сундук, с которым казак уходил на службу, в поход. По стенам развешаны вышивки, а также портреты и фотографии в рамках под общим названием «История желтуринского казачества в фотографиях»

 

Большой интерес у посетителей вызывают предметы домашней утвари – туески, кувшины, самовары, утюги, ступки и др. все эти предметы быта собраны у нас в  селе.

Библиотека-музей развивается, его книжные и музейные фонды пополняются новыми материалами.

Своим существованием библиотека-музей поддерживает духовную связь поколений, работая не только с пожилыми людьми, но и с подрастающим поколением. Ведется переписка с различными музеями и архивами Бурятии и России.

 

«Казачья изба» вызывает интерес не только у соотечественников. Его посетили туристы из Америки, Германии, Монголии, побратимы из Белоруссии; о чем свидетельствуют записи из книги отзывов:

selorodnoe.ru

Казачий быт

Казачья ментальность складывалась веками. Её особенностями являются: принципы об- щинности, взаимопомощи и мобилизационности, внутренняя потребность служить высшей идее – религиозной или государственной. Казаки и их предки почти всегда жили в экстремальных условиях, когда без братства, взаимопомощи выжить было невозможно. Оптимальным являлся и обычай самоорганизации.

Характерная особенность казачьей души – потребность проявить доброту и услугу вообще, отмечает в своей статье А.В.Сафронов1, председатель Союза казачьих журналистов Сибири и Дальнего Востока, главный редактор журнала «Казачье Братство». Прежде чем самому что-либо съесть или утолить жажду, должен был предложить рядом стоящему (сидящему). За грех считали отказать в просьбе просящего и в подаянии – нищему: считалось – лучше всю жизнь давать, чем просить. Предпочитали казаки обходиться тем, что есть, а не тем, чем бы хотелось, но не быть в долгу. Долг, говорили, хуже неволи, и старались немедля освободиться от него. За долг считали и проявленную к тебе доброту, бескорыстную помощь, уважение. За это казак должен был рассчитаться тем же. Пьяниц не переносили и презирали. Умершего от перепоя (алкоголя) хоронили на отдельном кладбище вместе с самоубийцами и вместо креста на могилу забивали осиновый кол. Отвратительным пороком в человеке считали обман не только делом, но и словом. Бытовала поговорка: «Изверился человек в рубле, не поверят и в игле». Детям до совершеннолетия не разрешалось быть за столом во время приема гостей и в присутствии посторонних. И не просто запрещалось сидеть за столом, но и находиться в комнате, где идет застолье или разговор старших. В старообрядческих казачьих семьях был запрет на курение и на выпивку, кроме вина. Казак не может считать себя казаком, если не знает и не соблюдает традиции и обычаи казаков.

«С детства будущему казаку готовили «справу», которая имела и имеет особый священный смысл. «Казак обязан быть справен», гласит народная поговорка. И это не только постоянная боевая готовность (конь, оружие, обмундирование в широком смысле слова), но и вера православная, ясность души, верность слову, физическое здоровье, опрятность.

К примеру, одежда была «второй кожей», несла особый духовный смысл. Одежду, добытую в бою, казаки надевали только в крайнем случае, и то после тщательной стирки и особого очищения. Наденешь чужую одежду – войдёшь в чужую волю, свою потеряешь. А рубашка, сшитая руками матери, и убережёт, и сохранит.

Предметом особой гордости казака была (и есть) шапка – своего рода символ главы семьи. Для шапки в казачьем курене выделялось особое место. По числу шапок в доме можно было судить, сколько взрослых казаков здесь живут»2.


Родная земля для казака — это не только Дон, Кубань или Терек, это и земля того хутора или станицы, где он появился на свет. Как правило, во время проводов казака на службу мать передавала ему узелок или ладанку с родной землей, которая, по приметам, должна сберечь воина в бою, а если уж суждено погубнуть на чужбине, то земля Родины будет сопровождать его в мир иной

Основу морально-нравственных устоев казачьих обществ составляли десять Христовых заповедей. Приучая детей к соблюдению заповедей Господних, родители поучали: не уби- вай, не кради, не блуди, трудись по совести, не завидуй другому и прощай обидчиков, заботься о детях своих и родителях, дорожи девичьим целомудрием и женской честью, помогай бедным, не обижай сирот и вдовиц, защищай от врагов Отечество, крепи веру православную – ходи в Церковь, соблюдай посты, очищай душу свою.

Родная земля для казака – это не только Дон, Кубань и Терек, это и земля того хутора или станицы, где он появился на свет. Как правило, во время проводов молодого казака на службу мать передавала ему узелок или ладанку с родной землей, которая, по приметам, должна сберечь воина в бою, а если уж и суждено погибнуть на чужбине, то земля Родины будет сопровождать его в мир иной. Родную юртовую землю казак должен был свято чтить и оберегать. Во время межевания между станицами взрослые старались брать с собою детей, в задачу которых входило запомнить все природные знаки границ. Совсем неожиданно мог быть использован и такой прием. После того как мальчонка с закрытыми глазами повторял все приметы станичной межи, отец или дед могли неожидан- но ударить его рукой или нагайкой. Объяснение было примерно следующим: «Мол, прости, сынушка, это тебе не в укор и не в наказание… Рана заживчива, а память забывчива. И ты с годами все позабудешь, а вот как тебя ударили ни за что и ни про что, век помнить станешь, а с тем и все границы станичного юрта»3.

В казачьих станицах юга России бытовал и ещё один обычай народной педагогики, который имел языческие корни почитания небесных светил. Назывался он «воспитание небом». Мальчонку или девчушку, достигших четырёх-, пятилетнего возраста, мама или бабушка вела ясной, звездной ночью в степь за станицу, брала обычно на руки и, прижав к груди, обращала их внимание к звездному небу, к «казачьему солнышку» – луне. «Звезды – это глаза твоих дедов и прадедов, они неусыпно глядят на твои поступки, радуются твоим подвигам, огорчаются твоим поражениям. Ты должен быть достоин памяти своих предков, – говорила мать, – жить по законам чести, оберегать свой очаг, защищать свою семью и Отчизну…»4.

До середины XVIII века казаки были заняты природным промыслом – рыболовством, охотой, коневодством. Позже казачество было привязано к земле. Казаки заселяли и осваивали земли в Сибири, в Туркестане, на Кавказе, на Дальнем Востоке. За землю Казачьего Присуда5 казаки никогда не платили налогов царю (государству) – они были обязаны по первому сигналу выступать на своих лошадях, со своим оружием и припасами в поход на службу Российской империи.

Все люди в казачестве были равны, это и было основой их жизненного строя. Начальника, или, лучше сказать, предводителя, выбирали путем голосования, то есть всей общиной. Община формировалась на основе общего занятия – войной, во всех ее проявлениях.

Есть две разновидности существование казацкого строя, «семейная» и «сечевая» (засечная)6. «Семейное» построение казачьего общества. Казаки жили в хорошо укрепленных поселках, маленьких городках, которые назывались станицами или хуторами, жили они большими семьями. Принцип рода был основополагающим принципом жизни казаков, этот род объединял в себе и прошлое и настоящее, а также будущее, они бережно хранили заветы предков, достойное воспитания своих детей и семей, ведение правильной, а именно активной и здоровой жизни. Быт казаков был основан на принципе семьи – все, что у них было, это любимая семья. Само общество разделялось на две группы – «партии» или «беседы». Каждая группа вмещала людей и детей различных возрастов. Главенствующую роль занимали старики, у которых было всё для того, чтобы правильно воспитать молодое поколение. Им было что рассказать и передать своим наследникам. Каждая группа подразделялась еще на несколько групп. Все они жили очень дружно, размолвки и скандалы были просто исключены. Каждый человек был на виду, и все знали о делах его.

«Сечевое» построение казачьего общества. Казаки также жили в небольших помещениях, хотя их дома располагались близко к границам, на которые часто совершались нападения. Все казаки были холостыми или жили поодаль от своих семей, кроме того, каждый казак, который проявил себя в деле, брал на воспитание и обучение около десятка казаков молодых. Некоторые положительные моменты в таком устройстве казачества:

Ценности своего рода – заставляли многих задуматься о своей душе и теле. Поэтому они стремились к воспроизводству здорового и сильного потомства, итогом этого стало здоровое питание, избавление от вредных привычек, и профилактика различных, возможных заболеваний. Деление на возрастные общины помогало сохранять традиции, принципы и уставы казачества. В итоге исчезла проблема родителей и детей. Поколение воспитывали старейшины. Такой принцип жизни полностью искоренил преступность и другие негативные качества казаков.


Хранителями казачьих обычаев и традиций выступали старики, поэтому почетание стариков было безграничным. Проявление непочтительности к старикам расценивалось как предательство казачьих идеалов и сурово наказыалось обществом. Преклонение перед стариками закреплялось не только обычаями, но и официальными казачьими законами.

«Хранителями казачьих обычаев и традиций выступали старики, поэтому почитание стариков в казачестве было безграничным. Проявление непочтительности к старикам расценивалось как предательство казачьих идеалов и сурово наказывалось обществом. Преклонение перед старшими закреплялось не только обычаями, но и официальными казачьими законами. Старики не занимали официальных должностей в структуре казачьего самоуправления, но они всегда играли большую роль в общественном мнении и оказывали значительное влияние на решения станичных сборов. Младшие по возрасту никогда не обращались к старикам без предварительного разрешения. Без разрешения стариков не садился даже атаман, а молодежь вообще не имела права садиться в их присутствии. При стариках казаки строевых возрастов, при погонах, стояли по стойке «смирно», не строевых возрастов и без формы – сняв шапки. Распоряжения старших выполнялись беспрекословно. Ко всем старикам, включая и родителей, обращались только на «Вы». Младший, даже после женитьбы, не имел права закурить перед старшим.

В казачьих семьях за столом право первым зачерпнуть из общей миски было за самым старшим в семье. Хлеб нарезал только хозяин дома. Были случаи, когда пожилой старик мог наказать взрослых сыновей, у которых могли быть уже внуки. А если взрослый сын возвышал голос на отца, последний мог подать жалобу станичному сходу. Сход утверждал решение учить непокорных сыновей поркой розгами по числу прожитых годов виновника. «Ученый» вставал и вместе с отцом благодарил мир за науку. Почитание старших в казачьем обществе шло наравне с почитанием детей – продолжателей казачьего рода. Дети, вырастая, создав семью, также учили свое потомство уважительному отношению к старшим, окружали пожилых вниманием и заботой.

Нарушителей этой традиции наказывали, вплоть до изгнания из казачьих общин и предания анафеме (при этом публичная порка провинившегося являлась легчайшим из наказаний). В традициях казаков порка назначается всего за три провинности: изнасилование, дезертирство и воровство. От предков достались и другие методы воздействия, например, многократно описанная «холодная» (что-то вроде изолятора временного содержания), куда сажали буянов и пьяниц. Провинившегося также приговаривали к штрафу – общественным работам на виду у всей станицы.

Казаки бережно хранят свои традиционные песни, фольклор. Музыкальность, хоровая культура были естественной, отличительной чертой казачьих семей. Традиции казачьего песнопения живы до сих пор»7.

Воинская служба начиналась в 21 год. Воинские казачьи соединения – сотни, полусотни, батареи, полки – формировались по территориальному принципу. Все хутора и станицы выставляли положенное число воинов. Все служивые казаки были заранее расписаны по сотням, а не ждали распределения. Служба в одной сотне или полку сплачивала казаков-станичников, обеспечивала взаимовыручку в бою и крепкую дружбу. Молодёжь после воинских сборов расписывалась по своим станичным сотням. Старые служивые казаки опекали и быстро обучали молодых, берегли их в боях, пока они «пороху понюхают». Подобный образ жизни воспитывал железную дисциплину и уважение к старшим, верность воинской присяге. Казак и вся его семья были на виду у всей станицы и берегли честь семьи, отца, деда. Замечание атамана, священника, члена правления, казака старшего возраста считалось серьёзным предупреждением. За недостойное поведение сына нёс ответственность в первую очередь отец перед атаманским правлением или даже перед кругом. После службы в армии все казаки 1-й очереди проходили ежегодные воинские сборы в казачьих лагерях по 1-2 месяца, где они совершенствовали воинские приёмы на практике, тактические занятия по ведению боевых действий в составе сотен и полков, выполняя марш-броски, отрабатывая атаки лавой, стрельбы, маневры в степи (отходы, обходы, охваты и пр.). Воинская служба считалась почётной обязанностью казака. Казаки с гордостью носили военную форму, но не каждый день. Форма носилась только на службе, одевалась на круг, в церковь, на воинских сборах и в особо торжественных случаях. Строевые казаки имели право носить форму, когда сочтут нужным. После выхода на льготу по возрасту казаки могли носить форму, но без погон. Офицеры могли носить погоны до конца своих дней.

Так сложилось исторически, что каждый этнос тяготеет к определенной сфере деятельности, у каждого этноса есть свои уважаемые профессии. Для казака уважаемая профессия – это воинская. Казаки обладают геном «бесстрашия», доставшимся им от древних скифов, аланов и черкесов. Условия пограничной службы и регулярных боевых стычек с горцами способствовали тому, что у казаков отдельные физические упражнения и народные игры постепенно превратились в средства военно-прикладной подготовки с элементами единоборств. В соревнованиях борцов важное значение придавалось проявлению быстроты и ловкости. «То нэ козак, шо поборов, а той, шо вывырнувся», – говорит казачья пословица. Широкое распространение в казачестве рукопашных состязаний и регулярное вовлечение в них значительного количества участников способствовало развитию у основной массы мужского казачьего населения высоких бойцовских качеств.

Значительное влияние в процессе военно-физической подготовки казаков уделялось владению холодным оружием: шашкой, кинжалом и нагайкой8. С середины XIX века у казака кинжал стал азиатский с произвольной оправою, привешиваемой к поясу, а шашка – азиатского образца с произвольной отделкой. Смена оружия вынуждала казаков вводить в систему военно-прикладной подготовки новые элементы, позволяющие сформировать навыки уверенного владения шашкой и кинжалом. Эффективным оружием в ближнем бою у казаков была нагайка – старинное казачье оружие. Уважительное отношение к этому виду оружия проявляется в казачьем фольклоре: «Казак без нагайки – что монах без молитвы», «Нагайкой владеешь — силу имеешь».


Джигитовка являлась естественным и необходимым разделом боевой науки всадников и была продолжением техики боя вприсядку. В боевых столкновениях от казака требовалось умением драться и на коне, и под конем. Ведя бой на коне, казак умел наносить удары шашкой, стрелять с коня и из-под его брюха, джигитовать и совершать фланкировку

Широкую известность получили казаки как хорошие наездники. Только незначительная часть казаков не проходила военную службу в кавалерийских казачьих полках. На военную службу казак шел со своим конем, выращенным и воспитанным им самим. На нем он лихо воевал с противником, а в мирные дни участвовал в конных состязаниях, джигитовал, удивляя зрителей своей ловкостью и сноровкой. Джигитовке обучали опытные отслужившие казаки, назначенные станичным атаманом. Обучение джигитовке включало упражнения как на коне, так и гимнастические упражнения с «искусственным конем». Джигитовка являлась естественным и необходимым разделом боевой науки всадников и была продолжением техники боя вприсядку. В боевых столкновениях от казака требовалось умение драться и на коне, и под конем. Ведя бой на коне, казак умел наносить удары шашкой, стрелять с коня и из-под его брюха, джигитовать и совершать фланкировку (вращение оружия с атакой и защитой флангов).

Джигитовка подразделялась на обязательную для всех казаков, исполняемую с оружием и походным вьюком, и на вольную, которая могла быть без оружия, походного вьюка или только с пикой. Упражнения для обязательной джигитовки включали: стрельбу с коня и рубку чучел, поднимание предмета с земли (справа и слева), подъем на коня пешего товарища, увоз раненого одним или двумя всадниками, соскакивание и вскакивание на коня в движении. Упражнения для вольной джигитовки были более сложными: умение положить коня на землю после резкой остановки, скачка «о дву-конь и три-конь» с пересадкой с одного на другой, скачки группами, стоя на коне, вниз головой, переворачивание в движении лицом к хвосту коня и скачка в таком положении, расседлывание скачущего коня, метание дротиков в цель на ходу.

Особенностью казачьего войска было наличие в нем, наряду с конными казаками, пеших, входивших в состав пластунских подразделений. Боевые традиции и тактика пластунов складывались веками. В походе они находились в передовом разведывательном дозоре, на привале – в засаде, в боевом охранении, в полевом укреплении – в постоянном поиске по окрестным лесам и ущельям. При этом пластуны ночью группами от трёх до десяти человек проникали глубоко в расположение неприятеля, наблюдали за ним, подслушивали разговоры. Сложилась своеобразная система отбора в пластуны. Как правило, в пластуны казаки не назначались, а выбирались старыми пластунами из среды товарищей. Особенно жесткие требования предъявлялись к физической подготовке пластунов, которые в качестве разведчиков должны были часами без малейшего движения сидеть или лежать в засаде, без промаху стрелять из штуцера или из пистолета, владеть кинжалом, совершать длительные марши в горно-лесистой местности в любую погоду. Обязательными для пластуна считались такие качества, как хладнокровие и терпеливость, чтобы в непосредственной близости от неприятеля пролежать многие часы в камышах, кустарнике и траве, нередко в ледяной воде, на снегу или летом в тучах надоедливой мошкары, не выдав при этом своего присутствия неосторожным движением. 

С пластунами связан процесс развития и совершенствования в России стрелкового искусства – снайперства. Природные охотники, пластуны были такими совершенными стрелками, что били без промаха впотьмах, не на глаз – на слух, что определило их функцию в казачьем войске в качестве «стрелков на выбор» – по офицерам, орудийной прислуге, вестовым противника. И оружие пластуны имели более усовершенствованное, чем у прочих казаков – дальнобойные штуцера с примкнутым штыком.

Трансформация лучших традиций общефизической и военно-прикладной подготовки в особые физические и морально-психологические качества, свойственные казачеству в середине XIX — начале XX века, происходила посредством участия в традиционных состязательных единоборствах, в основе которых лежали особые гимнастические упражнения, джигитовка, конный спорт, умение владеть холодным и стрелковым оружием.

конь

У казаков культ коня преобладал во многом над другими традициями и поверьями. Не принято было у яицких казаков иметь боевого (строевого) коня-кобылицу. У терских казаков при выезде казака из дома коня седлала и подводила к казаку жена, сестра, а иногда и мать. Они и встречали,  коня расседлывали, при необходимости и следили, чтоб конь полностью остыл, прежде чем его поставят в конюшню к пойлу и корму. У кубанцев перед выездом из дома на войну коня казаку подводила жена, держа повод в подоле платья. По старому обычаю, она передавала повод, приговаривая: «На этом коне уезжаешь, казак, на этом коне и домой возвращайся с победой». Приняв повод, только после этого казак обнимал и целовал жену, детей, а нередко и внучат, садился в седло, снимал папаху, осенял себя крестным знамением, привставал на стремена, взглянув на чистую и уютную белую хату, на палисадник перед окнами, на вишневый сад. Потом нахлобучивал папаху на голову, огревал нагайкой коня и карьером уходил к месту сбора.

Перед отъездом казака на войну, когда конь уже под походным вьюком, жена вначале кланялась в ноги коню, чтобы уберег всадника, а затем родителям, чтобы непрестанно читали молитвы о спасении воина. Тоже повторялось после возвращения казака с войны (боя) на свое подворье.

При проводах казака в последний путь за гробом шел его боевой конь под черным чепраком и притороченным к седлу его оружием, а уже за конем шли близкие.

кинжал

С самого рождения казаки приучали сыновей никогда не расставаться с оружием. Маленькому казачонку клали в люльку освящённый в церкви кинжал. У линейных (кавказских) казаков и кубанцев считалось за позор, в прошлом, конечно, покупать кинжал. Кинжал, по обычаю, или передается по наследству, или в качестве подарка, или, как ни странно, крадется или добывается в бою. Была поговорка, что кинжалы покупают только армяне (которые скупали их для перепродажи).

внешний вид и одежда казака9

В прошлом казаки носили три широко известные прически. Казаки-черкасы оставляли хохол по всей гладко выбритой. Такую прическу носил тот, кто прошёл инициацию, т.е. обряд посвящения мальчика в мужчины. Вторая прическа – оселедец, которую носили только воины. Оставление одной пряди волос на выбритой голове – обряд, восходящий к древнейшим временам. Так, у норманнов «оселедец» означал посвящение одноглазому богу Одину. Его носили воины – слуги Одина и сам бог. Дружинники-язычники, воины князя Святослава Киевского, тоже носили оселедцы. Впоследствии оселедец стал символом принадлежности к воинскому ордену запорожцев. Казаки Среднего Дона, Терека и Яика стриглись в «скобку», когда волосы подстригались в кружок – одинаково спереди и сзади. Эта прическа называлась еще «под горшок», «под арбузную корку» и т.д. Срезанные волосы в правилах всех древнейших магий имеют огромную силу, поэтому их тщательно прятали: закапывали в землю, опасаясь, что волосы попадут к врагу и тот совершит над ними заклинания, причиняющие порчу.

В силу исторических условий и особенностей казачьего уклада жизни одежда казаков сочетала в себе различные элементы костюма. Определенное влияние на костюм казаков со временем оказало непосредственное общение с соседними народами, хотя, по словам известного дореволюционного историка И.С. Кравцова, значительных изменений в костюме не произошло. Вот что пишет он по данному поводу: «Как во время своего возникновения, так и по переселению на Кавказ… хоперские казаки носили, как и донцы, короткий казакин, застегнутый на крючки. Шапки имели высокие из черных барашковых курпеёв, верхи были красные…»10.

Одежда казаков разделялась на домашнюю (рабочую) и праздничную. Для рабочей одежды применяли домотканые льняные и полотняные ткани, такая одежда была очень прочной. Для мужской и женской одежды характерны рубахи (у запорожцев сорочки) туникообразной формы с прямым разрезом спереди, длина их колебалась в зависимости от назначения, домашняя рубаха мужчин доходила почти до колен. В летнее время на службе, а порой и дома казаки носили укороченные рубахи, предварительно заправив (а не просто подпоясав) их в широкие шаровары (более широкие и свободные, чем среднерусские порты), обязательно подпоясывая поясом. Пояса вначале изготовлялись из тканей, плелись из сыромятной кожи и ниток домашнего производства, более состоя- тельные казаки украшали пояса набором бляшек или пластинок, изготавливаемых из серебра. (Отсутствие пояса у мужчин считалось позором).

Для праздничной одежды применялись дорогие привозные ткани из тонкого сукна с золочеными и серебряными нитями. Из таких тканей еще в XVI-XVII вв. зажиточные запорожцы и донцы шили себе верхнюю одежду и украшали ее мехами, изделиями из золота, серебра. Красный цвет – кумач – был любимым у запорожцев. Сорочки, названные впоследствии бешметами имели преимущественно кумачовый цвет, такого цвета были и верхи папах. Неотъемлемой частью праздничного костюма был казакин, который представлял собой род укороченного кафтана, с мелкими сборками у талии сзади и невысоким стоячим воротником. Казакин с небольшими изменениями был принадлежностью и мужской, и женской одежды. Дети старше 16 лет носили полный казачий костюм.

Обувь казаков столетиями претерпевала изменения, начиналась она с лаптей, чуруш, чувяков, на смену которым пришли изящные хромовые сапоги, непременно со скрипом. Дополнением к мужскому костюму служили сабля, позже – кинжал.

Характерной чертой мужского казачьего костюма являлись лампасы, указывающие на принадлежность казачьему сословию, символизирующие свободу и независимость. Цвет лампаса указывал на принадлежность к войску (кубанское – красный, терское – синий, уссурийское – желтый…). Со времени своего образования и до XIX столетия казаки не имели определенного однообразного обмундирования и вооружения. В старину хоперцы носили кафтаны, зипуны, широкие шаровары, шелковые кушаки, сафьяновые сапоги, бараньи, лисьи и собольи шапки». Что касается верхней одежды, то здесь явно видно сильное влияние других народов или прямое заимствование готовых и наиболее подходящих к местным условиям форм. В традиционный костюм терских, кубанских и донских казаков вошли бурка, башлык, черкеска, бешмет, взятые почти без изменений у народов Кавказа. Название «черкеска» было дано этой одежде русскими, которые впервые увидели ее на черкесах. Уральские казаки носили халат, чекмень и малахай, покрой которых аналогичен татарскому, башкирскому или ногайскому. Кроме того, важно отметить, что всякие изменения в военных мундирах осуществлялись лишь с санкции императоров. Слово «черкеска» прочно вошло в обиход после Указа Военного Министерства от 27 ноября 1861 года, когда «впервые было повелено кавказские казачьи мундиры называть черкесками».


Часто перед лицом врага воины оголяли торс, показывая, что не дорожат жизнью, и будут биться на смерть. Эта боевая традиция известна у казаков со времен походов князя Святослава. Таких бойцов называли «оторвами», позднее — «характерниками». Они обладали способностями усиливать в сражении свой физический потенциал и тем самым становиться неуязвимыми

Казачий костюм развивался как военная форма, как знак принадлежности к военному сословию, находящемуся на государственной службе. И поэтому государство формировало «казачью моду». У предков казаков, живших общинами в непредсказуемой и опасной для жизни степной полосе, больше всего ценился конь и оружие. Главным требованием к одежде было удобство и функциональность. Часто перед лицом врага воины оголяли торс, показывая, что не дорожат жизнью, и будут биться на смерть. Эта боевая традиция известна у казаков со времен походов князя Святослава. Таких бойцов называли «оторвами», позднее – «характерниками». Они обладали способностями усиливать в сражении свой физический потенциал и тем самым становиться неуязвимыми. Со временем казачий образ изменился. Первые подробные описания казаков «на походе» середины XVI в, которые оставил генерал А.А.Ригельман11. Они довольно непривычны, но свидетельствуют не только о функциональности одежды, но и находчивости казаков: узнав о неудачных попытках царя взять Казань, казаки, собравшись на круге, решают ему помочь. Для этого «атаман послал часть казаков к устью реки Дон и велел настрелять птиц баб и привезти великое количество перьев их. Сими перьями убрал он поверх одежды, с головы и до ног, войско свое, и так пышно, что каждой человек представлялся превеличайшим страшилищем. Он вооружил их всех военною сбруею, как-то: копьями, ружьями, саблями, луками, стрелами и прочим, кто что имел и привел под Казань на помощь Ивану Грозному». Вид этих воинов, по преданию, очень испугал царских воевод. Посланец царя, приблизившись к лагерю, смог только спросить: «Люди они или привидение?» В ответ громогласно раздалось, «что люди они, да и русские вольные, пришедшие с Дону царю московском помогать взять Казань и за Дом пресвятыя  Богородицы все свои головы положит». О воинах в приграничных районах, отборных передовых отрядов, украшавших себя перьями, писали западные путешественники, они изображены на немецких гравюрах XVI в. и в альбоме- отчете 1567 года французского офицера Николя де Николаи. Вероятно, что воины использовали данный прием для того, чтобы ввести противника в заблуждение и для устрашения. При конной атаке конструкция из перьев издавала пугающий шум, в схватке не позволяли накинуть аркан. Через сто лет «крылья «за спиной всадника стали признаком доблести, благородства и особого статуса. «Крылатые воины» служили в конном экскорте царя Алексея Михайловича.

Одним из важных обстоятельств было удобство боевого костюма, его «обношенность». Так, в поиск шли только в старых разношенных и удобных ичигах, а кавалерист сначала обнашивал мундир, а только потом садился в седло, опасаясь заработать от новой одежды губительные опрелости и потертости. Но главным было то, что, по верованиям всех древних народов, одежда – вторая кожа. Потому казак, особенно казак-старовер, никогда не надевал трофейной одежды, особенно, если это была одежда убитого, в отличие от трофейного оружия. Ношение трофейной одежды разрешалось только в случае крайней нужды и только после того, как она была тщательно выстирана, выглажена и над ней совершены очистительные обряды12. Казак опасался не только возможности заразиться через чужую одежду, сколько особой мистической опасности унаследовать судьбу ее прежнего хозяина («мертвый на тот свет утянет») или его дурные качества. Поэтому одежда, изготовленная  матерью, сестрами, женою, а после казенная, но со своего капитала купленная или у своего каптенармуса взятая, приобретала для него особую ценность. Иногда особо отличившимся казакам атаман дарил «на кафтан»: казак,  в отличие от боярина, который радовался чести, помнил, что по казачьим представлениям, надеть чужую одежду означало войти в чужую волю, а она могла быть как доброй, так и злой. Надевший чужую одежду мог «попасть в чужую волю», то есть стал бы действовать вопреки собственному пониманию добра и зла, собственному здравому смыслу. И возможность потери воли, что  было страшнее всего,  вызывало у казака «смертный страх» – страх, от которого он мог в самом деле умереть или сойти с ума13.

Как отмечает А.П.Кашкаров, казаки традиционно чтут функции одежды, это проявляется в особом отношении к военной форме, её компонентам – фуражке, папахе, бешмету и др. Он рассказывает14, «что, если казак погибал на войне, его шапку везли домой и клали перед образами в знак того, что теперь защита этой семьи поручается Богу. Если женщина вторично выходила замуж, то её новый супруг брал шапку прежнего хозяина, нёс к реке и опускал в воду, обещая позаботиться о семье. Сбитая или сорванная с головы шапка означала для казака оскорбление.

У кубанцев, терцев и донцов был такой обычай. На глазах у любимой девушки казак бросал шапку ей во двор или в окно. Если девушка тут же не выбрасывала её на улицу, вечером казак приходил свататься – искать шапку. Родители невесты, не желавшие такого зятя, показывали, где лежит потерянное – забирай. Но сват, пришедший с женихом, мог возразить, что шапка чужая, и они станут искать свою. Это означало, что между девушкой и парнем есть сговор и, несмотря на то, что родители против, жених попытается её выкрасть. В таком случае отец невесты велел принести шапку и передавал её дочери. Если та клала шапку донышком вниз, это означало, что она согласна идти за парня и родители рискуют опозориться, когда невесту украдут. Если же шапка ложилась на стол донышком вверх, сговора между девушкой и парнем не было. Тогда сват просил жениха забрать потерянное, а отец девушки радостно советовал больше ничего не терять, а то «таки ныне казаки рассеянны – у нас чуть ли не полдвора натеряли!».

Первой одеждой считалась крестильная рубашка. Рубашку шила и дарила обязательно крёстная. Надевалась рубашка только один раз – для крещения ребенка, и после этого всю жизнь сохранялась и сжигалась после смерти человека вместе с первой срезанной прядью волос и лично ему принадлежавшими вещами, подлежащими ритуальному уничтожению (письма, нательная одежда, постель и т. п.). Крестильная рубашка сохранялась  матерью и сжигалась ею, когда казак-сын умирал. Когда и если женщина не могла поверить, что ее сын погиб в чужой стороне за Веру, Царя и Отечество, то крестильная рубашка сохранялась до последних дней самой матери, с наказом положить ее в материнский гроб. Туда же, в гроб матери, клали рубашки без вести пропавших, которых нельзя было поминать ни среди мертвых, ни среди живых. Любая нательная рубашка имела ритуальное магическое значение: с больного ребенка рубашку «пускали по воде» или сжигали в костре, чтобы вода и огонь – стихии чистые – пожрали болезнь.

Для казачонка с получением первых штанов начиналось не только обучение верховой езде, но и признание его мужского достоинства. Детские штаны – это широкие домотканые штанишки на помочах, перекрещенных на спине, с двумя пуговицами на животе. Первые штаны казачонок получал в три года.

казак и казаки

Понятие «честь» доминирует в образе жизни казака. Одно из главных и непременных свойств казака – чувство собственного достоинства. Казаки всегда были горделивы. В отличие от других российских этносов казаки всегда чувствовали себя более независимыми, более зажиточными, более храбрыми, более организованными. 

Чувство собственного достоинства рождается от защищенности. Защищенность связана, во-первых, с принадлежностью к своей казачьей общине: каждый казак понимает, что ему на выручку немедленно придут его братья-казаки – станичники. Во-вторых, чувство защищенности тесно связано с возможностью владения оружием.

Казаки в общежитии своем были привязаны друг к другу как братья, гнушались воровства между собой, но грабеж на стороне и, особенно у неприятеля, у них был вещью обыкновенной. Трусов не терпели и вообще считали первейшими добродетелями целомудрие и храбрость. Не признавали краснобайства, памятуя: «Кто развязал язык, тот вложил саблю в ножны». «От лишних слов слабеют руки» – и больше всего почитали волю. Тоскуя по родине, казак-поэт первой эмиграции Н.Н.Туроверов (1899–1972 гг.) писал:

Муза – только свобода и воля,
Песня – только к восстанию зов.
Вера – только в Дикое поле.
Кровь – одной лишь стране казаков.

В жизни есть казак-мужчина и есть казачка-женщина. Оба пола абсолютно зависимы друг от друга. Казаки ценили семейную жизнь и к женатым относились с большим уважением, и только постоянные военные походы заставляли их быть холостыми. Развратников холостые казаки в своей среде не терпели, наказывались развратники смертью.

Казачка всегда была главная в курене, все хозяйство держалось на ней. Весь день и круглый год казачка работе – по дому, по огороду, в хлеву, на винограднике – вовремя прополоть, вычистить, полить, подвязать. Казачка успевала и сена накосить, и стены побелить, и кизяка заготовить. Да еще всю семью хорошо накормить-напоить. А потом придет время – нужно урожай собрать да сохранить: капусту заквасить, огурцы засолить, тёрн замочить, вишню высушить. Чуть присядет казачка – надо вязать пуховые платки и шерстяные носки, шить одежду для себя и для детей. По хозяйству на казака надежда плохая: то он на действительной службе, то на сборах, то призван по мобилизации. Так всякая домашняя работа ложилась на женские плечи.  Но казачки никогда не роптали на свое положение, считая его естественным. Во время работы в жару, в пыли они ухитряются оставаться красивыми и веселыми. Обвязывают (укутывают) лицо платком, оставляя только узкую щель для глаз. После умывания натирают лицо и руки козлиным жиром, отчего цвет лица казачек всегда нежный и прозрачный. Казачки всегда веселы, если соберутся вместе, то сейчас же запоют песню.

Промыслы и ремесла15

Народные промыслы и ремесла – важная часть традиционной казачьей культуры. Из простых материалов – дерева, металла, камня, глины – создавались истинные произведения искусства. Гончарное производство – типичный мелкий крестьянский промысел. В каждой семье имелась необходимая глиняная посуда: макитры, махотки, миски, плошки и т.д. В творчестве гончара особое место занимало изготовление кувшина. Создание этой красивой формы было доступно не всем, для его изготовления требовались умение и навык. Если сосуд дышит, сохраняя воду прохладной даже в сильную жару, значит мастер вложил частичку души в немудреную посуду.

Кузнечным делом занимались издревле. Каждый шестой казак был профессиональным кузнецом. Умение подковывать своих коней, ковать брички, оружие и, прежде всего, всякую домашнюю утварь, считалось таким же естественным, как возделывать землю.

Заслуживает упоминания и мастерство художественной ковки. Это тонкая и высокохудожественная обработка металла применялась при ковке решеток, козырьков, оград, ворот, для украшения ковали цветы, листья, фигурки зверей.

Очевидцы и бытописатели из всех народных промыслов выделяли ткацкое производство. Ткачество давало материал для одежды и украшения жилища. Уже с 7-9 лет в казачьей семье девочки приучались к ткачеству, прядению. До совершеннолетия они успевали приготовить для себя приданое из нескольких десятков метров полотна: рушники, настольники, рубахи. Сырьем для ткацкого ремесла служили в основном конопля и овечья шерсть. Неумение ткать считалось большим недостатком у женщин.

В суровой жизни казаков всегда находилось время для отдыха. Оставшееся время до вечера они проводили в играх, развлечениях. На майдане устраивались игры в шахматы, шашки. С большим удовольствием старики смотрели борцовские поединки – борьбу двух борцов, тела которых смазывались жиром. Много времени старейшины проводили в беседах. Как правило, во время бесед в серебряных чашах подавали вино и крепкий мед.

служба

Казак начинал служить на 21-м году жизни, то есть достигнув совершеннолетия. Не брали на службу : тех, кто в росте «не достигал двух вершков и полвершка»,то есть был ниже 1 метра 47 сантиметров; если из этой семьи уже несли службу два или более человек; если умирали родители и оставались малолетние братья и сестры; из семей, находящихся в крайней нищете; из семьи погорельцев.

Казака могли призвать в кавалерийский полк, состоящий из 4-5 сотен, состоящих из 4 взводов, каждый включал два отделения. Полк получал название по фамилии командира. Каждый раз полк формировался заново. Специально отобранные и обученные казаки могли служить в пластунских (разведывательных) батальонах.

С 20 октября 1797 года казаки стали служить и в конно-артиллерийских ротах по 12 пушек каждая. Особо обученный казак мог стать характерником (для сверхсложных военных операций, спецназ). Имена таких казаков и место их службы всегда держали в секрете. Согласно Положению о военной службе, казак служил 12 лет, в запасе был 5 лет и пребывал на внутренней службе 7 лет.

Казаки всегда гордились своей службой. По договору могли служить на границе, в дипкорпусе, в охране монаршей особы ( даже другой страны).

Существуют специальные игры и занятия, готовящие мальчика к военной службе. Военным командованием были разработаны игры – шермиции, проверяющие мастерство казака и уровень его подготовки.

Быт донских казаков Быт кубанских казаков Быт оренбургских казаков Быт терско-гребенских казаков

cossacksculture.mgutm.ru

Жизнь казаков-безпоповцев — Религия. — Статьи

23.05.12 Автор: Андрей Фирюлин (ст.Ярыженская)  Источник: Авторская работа 

Данный материал представляет собой извлечения из тетради воспоминаний Синёва Ивана Лукича (1911 -1974?), казака ст. Глазуновской. Ни редактированию, ни исправлениям не подвергалось ни одно слово. Выборку из воспоминаний провел А.В.Фирюлин, казак ст.Ярыженской Всевеликого войска Донского.

Посвящается памяти Владимира Ивановича Синёва. В.И.Синёв был казаком до мозга костей. И как я считаю, принял героическую смерть настоящего казака. Будучи тяжело больным, он попросил своего племянника привести его на панихиду по жертвам расказачивания, после панихиды его не стало.

«Хутор, где я родился, где прошло мое детство и юность, называется Чигонаки 2 ( это потому, что в районе трое Чигонак). Откуда такое название я не знаю, хотя пытался несколько раз узнать. Никто из старожилов не мог мне объяснить. Хутор расположен в живописной местности на довольно пойменной речной террасе р.Медведицы, большая часть которой во время половодья затопляется. (А.Ф.- сам того не ведая, И.Л.Синёв объяснил название хутора, т.к. Чигонаки обозначают заболоченное место, болото)

Сам хутор утопая в зелени садов, не имеет никакой планировки. Очевидно, каждый строил свой курень и надворные постройки в облюбованном для усадьбы месте, не считаясь ни с чьим мнением, лишь бы ему было удобно. Отдельные части хутора имеют свои названия: Центральная часть называется «Хутор», «Заерик» ( расположенный за ериком ), «Прогон», «Карповка», «Мужичья улица» и др.. В хуторе были большие левады, принадлежащие богатым казакам: Сысоевым, Точилкиным, Быкадоровым. Почти в центре хутора находится большое озеро «Муруг», густо заросшее чаканом, кугой и лещугом. Синей лентой, окаймляющей хутор с ю.-в. и с ю. растянулось озеро Отрог. Не более, чем в 200 саженях от берега Отрога, на высоком холме стоит наш курень – дом, в котором я родился и провел свое детство. Своим рождением я внес невыразимую радость в семью. Еще бы, ведь до меня родились три девочки – мои старшие сестры и поэтому все ждали меня с тревогой. Говорят дедушка мой, Петро Григорьевич, когда ему сказали, что родился мальчик, истово перекрестился и со слезами радости на глазах произнес: «Слава Тебе, Господи. Услыхал милостивец наши молитвы». Затем, стесняясь, стыдливо вошел в горницу, где находилась роженица и орудовала еще бабка – повитуха, склонился в низком поклоне перед роженицей и, почему-то шепотом сказал: «Спасибо тебе, Анисья, за казака. Береги его пуще своего глаза». И вышел, плотно закрыв за собой дверь. Радовался не один только дедушка, безмерно доволен был и отец, он теперь вполне доказательно мог утверждать свою полноценность и отвергнуть сложившуюся репутацию отца девчонок.

По старообрядческому уставу, на седьмой день после рождения строгий старик – уставщик, Гаврил Ефремович Моисеев, окрестил меня. По святцам дали мне имя Иван, что нравилось всем. Мама так и сказала: «Слава Тебе, Господи, что имя выпало хорошее, не какой-нибудь Карпо, али Сидор, Сусой али Архип». Словом, моим рождением довольны были все.

По ночам я часто подолгу орал, мешая спать всем. Это очень беспокоило дедушку, он говорил маме, что она, наверное, не накормила или спеленала неправильно.

— Не может он кричать без причины, ни с того, ни с сего, так за здраво живешь.

— Незамай, порет, — говорила мама, — вырастет, хорошо песни будет играть, песенником будет, Батюня.

— Дура ты, Анисья, пра дура. Ну, а ежели грызь в пупке наживеть, ды после всю жизнь мучиться будет, это как? Этого нельзя допустить, он должен быть здоровым казаком, хорошим защитником Веры, Царя и Отечества, иначе ему и родиться не следовало бы. Нет уж, Анисья, пуще глаз его береги, помни, с тебя спрос.

В семье был заведен строгий порядок. Дедушка – патриарх семьи, был весьма строг и его побаивались все и во всем повиновались.

Прародитель ( предки ) дедушки более 300 лет назад бежал на Дон из-под Москвы, от преследования царского правительства за раскол. Здесь, на Дону, в одном из скитов осели наши предки старообрядцы. Для них характерна была огромная приверженность к старинным религиозным обычаям, доходившим до фанатизма.

Среди старообрядцев было несколько сект, а службы отправляли в молельном доме, под руководством уставщика, обычно благообразного старика, лучше других знавшего службы.

Утром, после сна, умывшись, обязательно молились. Был заведен порядок такой: перед едой и после еды – тоже молились, отходя на сон вечером – тоже. У каждого был черный халатик, облачившись в который становились на молитву. Молитв мы знали много, из них наиболее постоянные: «Боже милостивый, буди мне грешному», «Отче наш», «Достойно есть яко востину» и др.. Входя в дом соседа обязательно сотвори молитву и поздоровайся, если утром, то говорят: «здорово ночевали», если днем – «здоров дневали» и т.п. Перед тем как напиться обязательно перекрестись и скажи: «Слава Тебе, Господи Иисусе Христе». Для тех, кто не принадлежит к нашей секте, нельзя подавать воду напиться из кружки, из которой сами пьем, для этого имеется специальная кружка или ковш. Установлено было 3 дня в неделю постные: понедельник, среда и пятница, 4 дня – скоромные: вторник, четверг, суббота и воскресенье. В постные дни не употребляли никаких жиров мясомолочного происхождения, однако масло растительное разрешалось. У нас оно было конопляное и гардальное (горчичное), разрешалось употреблять в пищу рыбу. Рыба у нас была постоянно, и свежая и сушеная и засоленная. В эти дни в рацион нашей пищи входили сухие фрукты, из которых готовили: галушки, кулагу, взвар (компот), зимой – квашенная капуста, помидоры, картофель, чаще в мундире, нередко по утрам блины с растительным маслом, бурсачки с соком из семян тыквы, щи варили с капустой, картошкой, пшеном, луком и квасом, заправляли растительным маслом, а то и совсем постные.

В скоромные дни – молоко, и молочные продукты, молочная каша или молочные галушки, нередко саламата с молоком и сметаной. В воскресенье нередко резали курицу или утку.

С нами детьми, Батюня, как мы звали дедушку Петра, был всегда строг. Очень набожный, придерживался старой веры до фанатизма. Нам не позволял даже играть с детьми – сверстниками нашими, если они были «церковными», т.е. не староверами – беспоповцами. И, Боже, упаси, если кто из нас ослушивался и играл с ребятишками, с которыми он не разрешал. Дедушка тогда устраивал пристрастный допрос. Спрашивал: «Не пили ли воды из кружки?» И случись, что кто из нас играл с ребятишками с которыми запрещалось и пил у них воду из их кружки или ковша, то он нес наказание. Дедушка всегда говорил, что кто пил воду из кружки церковников, он опоганился. За это он сам наказывал розгами, заставлял кланяться ему в ноги, просить прощения и накладывал епитимью – 10 земных поклонов каждое утро в течение недели с просьбой к Богу простить прегрешение (Господи Исусе Христе прости меня грешного).

Каждый день дедушка сам по утрам выстраивал нас на молитву, и мы молились перед образами, кланяясь, то в пояс (поясные поклоны), то в пол (земные поклоны). Молитв мы знали много, каждый день в нашем репертуаре были: «Отче наш», «Боже милостив буди мне грешному», «Достойно есть яко воистинно», «Богородица дево радуйся» и др.. Молились также организованно перед каждой едой и после еды, а также перед сном грядущим. Батюня не терпел безделья, сам он всегда чем-нибудь был занят, чаще всего целый день, не заходя в курень. Иногда сапожничал ( или как у нас гутарили – чеботарил, он неплохо шил сапоги и другую обувь).

Экономическое состояние нашего хозяйства было середняцкое. У нас было 2 лошади (причем один конь – строевой, на котором редко работали), 2 коровы, десятка полтора овец, 2 головы молодняка крупного рогатого скота, куры, утки, гуси.

Батюня терпеть не мог быков и говорил о них так: «Бык не конь, на нем не поскачешь…». К лошадям относился любовно. Лошади у него всегда были в порядке. Он их часто чистил скребницей, щеткой и суконкой.

Казак до мозга костей, к иногородним, которых у нас называли мужиками, относился с пренебрежением. Гордился званием донского казака и нас мальчишек называл тоже казаками. С самого раннего возраста, с того времени, как только мы умели говорить, он учил нас, чтобы мы на вопрос: «Ты чей?», - отвечали: «донской казак Синёв Иван (Павел, Евдоким) Лукич». Рассказывал нам о храбрости казаков, о их ловкости, об умении джигитовать, о лихих скачках казаков, об их доблестных подвигах в войне с турками, французами и др., а казачьих предводителей – атаманов наделял невероятными качествами. И мы знали о Скобелеве, Платове и др., что они были непобедимыми, что никакие войска не могли устоять против казачьей лавы. Мы гордились тем, что мы казаки, рано осваивали искусство верховой езды и даже пытались сделать несложные элементы джигитовки. Поучали нас ежедневно чистить лошадей, а летом купать. И мы любовно расчесывали гриву коню, хвост, стирали пыль. Я рано научился держаться на коне без седла и даже садился на стригунов верхом, которые нередко сбивали меня. Рассказывал нам Батюня и о том, как казаки вызванные на усмирение бунтовщиков, разгоняли их, защищая батюшку царя. Фанатически был предан царю и называл его не иначе, как царь – батюшка. В горнице у нас был большой портрет царя Николая 2, а стенки шкафа оклеены портретами царской семьи – вся августейшая царская семья.

Когда царь отрекался от престола, необходимость которого была вынужденной для него стечением обстоятельств в развивающейся революции, наш Батюня искренне плакал, был в полной растерянности и повторял: «Как будем жить без Царя, без батюшки нашего помазанника Божьего?»

Батюня терпеть не мог пьянства, и курения табака. Я сколько помню, никогда не видел ни в каких компаниях, где пьянствовали казаки. Один случай запомнился мне, хотя мне было в ту пору не более 6 лет. Папаня Лука Петрович без спросу, без разрешения Батюни, привел компанию человек 5 казаков, в их числе был и атаман – Астах Тимофеевич Устинов. Батюня был раздражен таким нарушением субординации, как это, не испросив позволения у него, отец привел компанию, чтобы выпить, хотя день был праздничный. На виду у всей компании Батюня ударил отца и потребовал, чтобы отец мой просил прощения у него. Папаня встал на колени перед дедушкой и в большом смущении перед компанией попросил простить его и заверял, что вперед такое никогда не повторится – «Прости меня, Батюня, ради Христа». Дедушка обозвал его мерзавцем, сукиным сыном, приказал встать затем достал из кармана кожаный кисет, вынул из него серебряный целковый и приказал: «Беги к Марфутке Шебашихе, возмешь у нее «казенки» и быстрей – одна нога там, другая – тут, чтобы тебя люди не ждали долго». Извинился перед атаманом и всей компанией, сел на мерина и уехал в лес.

Никому не позволял курить в комнате. Даже заседателю из окружной станицы Усть – Медведицкой, когда он заезжал к нам, не разрешал курить в комнате, хотя подобострастно у нас угощали его чаем с сахаром и вареньем.

Дедушка был честен, воровства не терпел, осуждал его строго, и нас воспитывал в таком же духе. Если случалось, что кто-нибудь у нас, а чаще всего я, все-таки с друзьями залазил в чужой сад, Батюня предварительно выпоров, приводил меня к хозяину сада, заставлял на коленях кланяться в ноги хозяину и попросить прощения.

В праздничные дни зимой дедушка с молодыми увлеченно играл в шашки (бабки) и в «шара» — игра наподобие современного хоккея, только без коньков. А летом дедушка с удовольствием играл в лапту.

А когда началась война, отец ушел на своем строевом коне в белую армию, по настоянию дедушки. Когда отец слабо попытался возражать и хотел «отвиляться» от службы в белой армии, или как тогда называли в кадетах, дедушка вспылил, обругал его, назвал дураком и заявил: «Прокляну, если не пойдешь служить, защищать Дон». Батюня не мог примириться с тем, что мужики получают землю на Дону и будут пользоваться одинаковыми правами с казаками. Он не мог и в мыслях допустить, чтобы казаки потеряли все привилегии и во всем сравнялись с мужиками. Потому он так папаню провожал в белую армию и пригрозил проклятием, если бы он не пошел. Отец подчинился и служил в белых казачьих войсках писарем сотни. И за то, что он служил в белых он в первые годы советской власти лишался права голоса. Правда, не надолго, но все-таки это отразилось впоследствии и на нас, нам было заказано учиться в ВУЗах. По этой же причине мне было отказано в приеме в сельскохозяйственный Урюпинский техникум.

В рукописи существует комментарий сестры – Меланьи Лукиничны Синёвой, интересные тем, что из них видно, как сложилась судьба после гражданской их отца, но нет упоминаний о дедушке, очевидно, что он не пережил войны: «…А Лука Петрович с семьей по большой глупости вступил в коммуну им. Ленина, это была такая «коммуния», которую надо было «на корню изничтожить», потому как в массе были одни лодыри и разгилдяи. Потом эта коммуния распалась, и мои родители вышли из нее, лишившись прекрасного поместья с домом. Но старенький домишко им дали и паршивенькую коровенку Катьку».

Ценность данного материала в том, что это воспоминания о быте казаков-старообрядцев из первых рук, а не чьи-то пересказы либо уже отрывочные сведения. Здесь дана яркая и целостная картина истинного казачьего быта, к сожалению начавшего разрушаться уже до революции, что видно из сравнения фигур Батюни и саморасказаченного Луки Петровича. Придерживающегося традиций только под отцовским давлением. Возможно, не будь революции, перемены в быту и прогресс тоже бы привели к расказачиванию, но это было бы бескровно и не так трагично. Вероятно, но я думаю, что именно, сопротивление насильственному уничтоженью Казачьего Духа и позволило ему сохраниться до наших дней. Но это лишь мое мнение.

Данный материал я уже помещал в газете «Родовой казак» (Чувашия) № 1 (2), январь – июнь 2006 года, но думаю он будет интересен более широкому кругу читателей.


Разделы / Религия.

kazachiy-krug.ru

Быт Донских казаков

На сегодняшний день донские казаки – это самое многочисленное и первое по старшинству войско из всех казачьих войск на территории Российской Федерации. На первых порах казаки в основном разбойничали, нападали на речные и морские персидские и турецкие караваны. Позднее они подписали договор с царем о защите южных рубежей России, верой и правдой служили Отечеству1. Раскопки на территории островов Поречный и Гостевой показали, что в старину казаки жили закрытыми мужскими поселениями, в землянках, без мягких перин и белых простыней, одевались скромно и просто.

При внешней простоте и скудости запасов, казаки поражали окружающих своим богатством: преданностью воинскому братству, законам равенства и справедливости, удивительным гостеприимством, готовностью поделиться с первым встречным, даже с чужаком по крови и вере.

Казачье звание обязывало каждого из них с двойной ответственностью подходить к формированию характера, укрощать свои недостойные желания, не пускать наружу эмоции, лишние слова, постоянно думать о главном и не растрачивать свою силу попусту. Каждый казак умел абсолютно все: понимать язык птиц и животных, подражать им, искусно маскируя себя от глаз врага; затаивать дыхание и подолгу недвижимо сидеть под водой; проплывать километры на спине, дыша через соломинку; плести силки и сети; изготовлять нехитрую посуду и чинить одежду.

Казаки всегда гордились своими товарищами – однополчанами, которых на Дону называли «односумами», и не могли позволить им опорочить высокое звание казака. Каждый казачий полк даже во время военной службы дружно занимался воспитанием всех и каждого в отдельности. Хороши были все методы: от доброго слова товарища, до сурового наказания — избиения палками по ногам – до тех пор, пока Казачий сбор не скажет: «Будет. Очистил!». С возвращением полка в станицу эстафету воспитания подхватывали казачки. Они больно хлестали провинившегося казака злыми частушками, которые громко распевали на вечерках, гуляниях и праздниках. Казаки всегда верили, что«…казаку исправиться, как умыться» и только ради этого, подмечая промахи и недостатки товарища, сразу комментировали любой его опрометчивый шаг, давая ему объективную оценку»2. Равенство и коллегиальность принимаемых решений были главными особенностями жизни казачества. Важнейшие решения казаки принимали на войсковом круге – высшем органе казачьего самоуправления, который регламентировал не только военную, но и бытовую сторону жизни казачьей общины. Именно Казачий Круг принимал решение о выборе места для нового поселения и направление будущего военного похода. На нем поровну делилась военная добыча и государево жалование, принимались «новенькие» и раздавалась помощь вдовам, сиротам и старикам. Именно Казачий Круг способствовал выработке своеобразного Кодекса нравственности донских казаков.


Жизнь, полная опасностей, сформировала у казаков сильный характер, личную неуст- рашимость и выносливость, вырабатывала у них смелость, находчивость, умение приспосабливаться к окружающей обстановке, умение отстаивать свою жизнь, свои права, свое имущество

Казаки, и мужчины и женщины, отлично владели холодным и огнестрельным оружием. Нередко женщина-казачка, выйдя на казачий круг, отрезала свои косы и становилась воином, наравне с мужчинами участвовала  во всех походах и войнах. Такие воины легко ходили в разведку, приносили ценные сведения о силах врага, не подозревавшего о наличии казака-лазутчика в своем стане.

Жизнь, полная опасностей, сформировала у казаков сильный характер, личную неустрашимость и выносливость, вырабатывала у них смелость, находчивость, умение приспосабливаться к окружающей обстановке, умение отстаивать свою жизнь, свои права, свое имущество.

Представления о быте донских казаков XVI-XVII вв. носят во многом предположительный характер, так как достоверные источники скудны. От конца 16-го века (1593 г.) дошла до нас русская «Роспись от Воронежа Доном-рекою от Азова, до Чёрного моря, сколько вёрст и казачьих городков и сколько по Дону всех казаков, как живут в городках». В ней перечислен 31 городок, приведены скупые данные о жителях, хозяйстве, военных действиях, управлении. Места для проживания выбирались «по удобности в тех местах промыслов, от коих казаки имели тогда пропитание», т.е. для рыболовства и охоты. Выгодные с точки зрения защиты от неприятельских набегов, крутые или, напротив, низкие берега рек, возвышенности, окружённые болотами, речные острова. Естественной защитой чаще всего были вода( реки, протоки, отрезающие станицу или хутор от степи), топкие места. Станицы окружались деревянно-земляной стеной (полисад – частокол, тын, который образовывался землёй) или плетнями в два ряда, между которыми засыпалась и утрамбовывалась земля. Из станиц были сделаны подкопы ( для внезапных подрывных действий).

В центре станицы находилась площадь (майдан) с часовней, а позднее с церковью. Вокруг размещались жилища. Одно из строений было станичным куренём, где находилось станичное правление – орган исполнительной власти населённых пунктов Войска Донского. У донского казачества было административно-территориальное деление: хутор, станица, округ, войско. По свидетельству адмирала К.Крюйса. городки делились на две части: имевшие зимние жилища (отапливаемые) и летние. Многие исследователи утверждают, что после пятилетнего пребывания в Азове (1637-1642 г.г) донские казаки приступили к широкомасштабному строительству городов с каменными домами. Число каменных и домов на каменном цоколе в пределах одного укреплённого города выросло к концу 17 века от 200 куреней, что соответствовало числу жителей (от 100 по росписи 16 века) до 300, на Донце почти 400 в конце 17-го века.

Донские казаки отличались преданностью и неподкупностью.  Во время легендарного Азовского осадного сидения донские казаки, обороняя крепость, на предложение турок сдать позиции за большие деньги ответили: «Не дорого нам серебро и злато, дорога нам слава вечная».

Другие вины – оскорбление обществу, возмущение, злодейское убийство и междоусобное воровство, наказывали при наличии двух свидетелей, приговором Совета стариков, который являлся мировым судьёй, чаще смертью. Менее виновных сажали в воду, били плетьми под якорем за «продерзости» при станичных куренях), а также сажали в колодку (на ноги надевали деревянные колодки).

Основные занятия донских казаков в XVI-XVII вв. – «промыслы в ловле зверей и рыбы, а также походы за добычей вне границ. Отправляясь в походы, донские казаки одевались в «ветошь», т.е. в ветхое платье.

Военные занятия донских казаков требовали и знаний, и смекалки, и практических навыков. Они были искусны в добывании селитры для взрывчатки, умели точно рассчитывать выход подкопа. В морских походах приходилось ориентироваться по звёздам.

Обучали письму и грамоте донских казаков, как правило, лица духовного сана, но уже были и свои светские учителя. Центрами распространения книжной культуры являлись монастыри, а книги, в большинстве своём, на Дону были рукописными.

В первой половине XVII века появляются оригинальные литературные произведения – «Казацкие повести». В 1623 году в Сибири литератором, донским казаком, составлены «Написания» о походе Ермака и покорении им Сибири, в 1642-м – знаменитая «Повесть об Азовском осадном сидении». В начале XVII века (1619-1620 гг.) впервые для английского путешественника Р. Джемса донские казаки сделали записи воинских песен. Так уже в начале XVII века донское казачество заявило Европе, что у него есть своя культура, наука, традиции, обычаи, народные промыслы, танцы, песни, поэзия и литература.

К концу XVII века территория Донского казачьего войска простиралась от устья Хопра до устья Аксая и даже начинала вклиниваться в пределы Екатеринославских, Воронежских и Саратовских земель. На Дону уже существовало более 50 казачьих городков, число которых продолжало расти. Появились мазанки, деревянные дома, церкви и другие строения.


Казачье вооружение и снаряжение также изменилось – те- перь в ходу были персидская сабля или черкесская шашка, булатный кинжал, русская пи- щаль, турецкое ружье или вос- точный пистоль, обязательной частью снаряжения стали шебалташ – кожаный ремень с пряжкой, на котором висели большой рог для пороха, стальное огниво с отверткой и са- фьяновый гаман для пуль

Быт донского казачества постепенно менялся. Уже почти не осталось холостых казаков, шло расслоение на богатых и бедных. Одежда казаков стала более разнообразной. По праздникам они надевали яркие русские шелковые кафтаны и суконные зипуны, дорогие пестрые турецкие и татарские халаты, однотонные, обшитые тесьмой кавказские полукафтаны – бешметы и калмыцкие по- лукафтаны – ахалуки, широкие разноцветные шаровары; на серебряных или золотых турецких кушаках висели булатные ножи с черенками из рыбьей кости в черных нож- нах, оправленных серебром, на голову надевали высокие меховые шапки с цветным верхом, ноги обували в кожаные сапоги с высокими голенищами разной длины, выделки и отделки. Казачье вооружение и снаряжение также изменилось – теперь в ходу были персидская сабля или черкесская ша- шка, булатный кинжал, русская пищаль, ту- рецкое ружье или восточный пистоль, обязательной частью снаряжения стали шебалташ – кожаный ремень с пряжкой, на котором висели большой рог для пороха, стальное огниво с отверткой и сафьяновый гаман для пуль. Дух войны господствовал во всем, и обычаи предков соблюдались неукоснительно. Попытки отдельных семейных ка- заков перейти к мирным занятиям решительно пресекались, войско даже постановило: если кто станет пахать землю и сеять хлеб – того бить до смерти и грабить.

Имея общие черты, тем не менее казаки очень отличались друг от друга3. «Верховые казаки» были сероглазыми, светловолосыми, со славянскими чертами лица. В быту они были умеренными, скромными. В домашнем хозяйстве – отличались простотой, активной деятельностью и трудолюбием. Праздность у них всегда считалась большим грехом. Верховые казачки во время службы мужей, делали по дому всю сложную работу: пахали землю, косили сено для лошадей и скота и убирали хлеб. «Верховые» чаще всего занимались только земледелием. Главное их качество — групповая поддержка слабых и бедных и удивительное хлебосольство, необыкновенная щедрость и забота:  не допускали, чтобы чья-то казачья семья нуждалась. Находили время и возможности сообща помочь друг другу: и урожай собрать и курень возвести. Одевались просто и скромно. «Низовые казаки» внешне более красивы, с большинстве своем были брюнетами, с черными глазами, с азиатскими чертами, так как чаще всего себе в жены брали черкешенок, турчанок и татарок. Их нрав был более жизнерадостен, весел и легок. Занимались преимущественно рыболовством, огородничеством и садоводством. У «низовых» всегда бросалось в глаза социальное расслоение: на фоне справных (больших и красивых) куреней ютились покосившиеся куцые хатки. «Низовые» казаки и казачки любили кичиться (хвастаться) своим достатком и положением в обществе. Одевались по сравнению с «верховыми» более щеголевато, ярко, одежду стремились шить только из дорогих тканей.

Официально донские казаки стали нести службу с 1584 года, получая жалование от государя деньгами, серебряной посудой и в виде припасов: хлеба, пороха, селитры, свинца и сукна.

Казаки в старину имели несколько наборов оружия: рабочее и парадное. Парадное добывали в бою у врага, держали в специальном лазе в землянке. Казаки не брезговали оружием врага, но предпочитали сабле шашку (имеет закругленное окончание). Казаки Дона били врага боевыми топориками, кистенем, шестопером, поясным и подсайдашным ножами. В 15 веке у казаков появилось огнестрельное оружие — самопалы. На вооружении донских казаков с ХV по ХVII вв. были: ручная кулеврина (ручница), ручная пищаль с боковой полкой, русский фитильный мушкет, багинет, бердыш-ружье, казачий колесцовый пистолет 1610 г. итальянского образца. При Петре Первом — фузеи, а с 1871 г. – знаменитая берданка, с 1891 г. в казачьих войсках появилась трехлинейная винтовка Мосина (укороченная, казачьего образца). В 1738 году на вооружении казаков впервые появились пики и дротики. Страшным оружием в руках умелого казака могла стать обычная нагайка.

Дух донских казаков укреплялся православной верой, но и тело нуждалось в определённой поддержке и внимании. А в средние века казачьи монастыри и городки являлись местами, где развивались естественные науки, народная медицина и врачевание.

Определённым опытом врачевания, основанным на наблюдении природы, растений, обладало большинство донских казаков. Знания о лечебных свойствах огня, пепла, воды, росы, трав и прочего передавались из поколения в поколение. До появления на Дону первых лекарей (1672 г.) эту роль выполняли знахари из среды грамотных местных жителей и монахов. Казачьи знахари сопровождали лечение заговорами: смерть, ранения, болезни стремились предотвратить оберегами.

промыслы и занятия4

Для всех донских казаков коневодство было основным направлением хозяйственной деятельности. Каждая станица содержала конский табун. Коней разводили для себя и на продажу. Этот промысел высоко ценился на Донской земле. Донские породы лошадей известны резвостью и легкостью в беге. Помимо донских казаков официальными поставщиками лошадей для российской кавалерии были терские, сибирские, черноморские и забайкальские казаки.

Многочисленные реки донского края сполна обеспечивали рыбой, и рыбный промысел не только кормил казаков, но и обеспечивал высокий процент прибыли для казачьей казны за счет продажи балыка и икры, закупаемых Турцией, Грецией, Италией и Францией. Кроме того, донские казаки по китайской технологии создавали искусственные озера. В них разводили карпа и сазана. Известные казачьи фамилии держали свои рыбоспетные заводы.

Третьим донским промыслом было виноградарство и виноделие. Каждая семья имела в своем саду до 400 кустов винограда и в среднем ежегодно собирала до трех пудов ягод. Многие казачьи атаманы имели в личном пользовании до 8 виноградников. Донские вина (цимлянское, раздорское) высоко ценились в Москве и Петербурге.


Многочисленные реки донского края сполна обеспечивали ры- бой, и рыбный промысел не только кормил казаков, но и обеспечивал высокий процент прибыли для казачьей казны за счет продажи балыка и икры, закупаемых Турцией, Грецией, Италией и Францией. Кроме того, донские казаки по китайской технологии создавали искусственные озера. В них разводили карпа и сазана

Дон всегда был славен огородничеством и садоводством. Донская бахча поставляла на российский рынок сладкую тыкву, арбузы и дыни. Арбузное варенье (нардек) и повидло из тыквы — традиционное лакомство на Донской земле. В 1840 году донские казаки познако мились с картофелем. Вскоре на Дону появляются заводы по производству крахмала и спирта. Донские казаки бесплатно поставляли на императорский стол рыбу и икру, ягоды и фрукты, виноград и вино. И в XXI веке казаки не утратили своего умения сохранять свежесть виноградной грозди до нового сбора. Занимались донские казаки и пчеловодством. Донские меды: липовый, из боярышника, разнотравье и майский — сохраняли здоровье казака круглый год. Славен Дон и изготовлением плетеной мебели, ваз и посуды из камыша, бересты и ивового прута. лозы. Этот казачий промысел имеет более чем семи вековую историю. Казачки издавна занимались бисероплетением. Особо использовались вышитые полоски для украшения головных уборов, одежды и мебели.

М.П.Астапенко в своей книге «Донские казаки. 1550–1920» переносит нас в праздничный день в донскую столицу Черкасск, когда с утра на узких и тесных улицах толпился празднично разодетый люд5. Молодые казаки развлекались борьбой, играя в мяч, чехарду, бабки, айданчики (игра в бараньи кости). Взрослые казаки, собрав- шись в кружки, распевали былинные песни, здесь же отплясывали под веселую и задорную балалайку. Около рундуков – лестничных площадок, выходящих на улицу, – чинно сидели пожилые казаки, заслуженные войны. Перед ними обычно стояла ендова переваренного меда, который за крепость и отменный вкус весьма ценился у казаков (особенно так называемый тройной касильчатый мед).

Возле другого рундука на богатом персидском ковре располагались для душевной беседы жены донских старшин. Пленные татарки и турчанки (ясырки), жившие в казачьих семьях на правах младших членов, родственников, прислуживали старшинским женам, разливая в серебряные чары сладкий мед и с поклоном подавая его. Казачки степенно, без торопливости, вкушали мед, хвалили дедовскую старину и, слегка захмелев, пели душевные песни о подвигах своих дедов, отцов и мужей.

Почти проходящим мимо них казаков старшинские жены с поклоном приглашали: «Подойди, родненький, к нам!» и потчевали их медом. Весьма польщенные вниманием знатных дам, казаки, обычно, кланялись и клали на поднос горсть монет. Проводившие таким образом время старшинские жены любили изъяснятся в разговорах между собой по-татарски, перенимая знания этого языка у ясырок. Разговор на татарском языке был в большой моде у черкасских казачек.

Молодые казачки в праздничных одеждах гуляли отдельно. Щелкая жаренные арбузные и тыквенные семечки, они собирались своими компаниями себя показать и других посмотреть. Подражая старшим, девушки душевно пели псалмы и веселые песни. Если мимо молодежи проходил казак в летах, то за несколько метров до него малолетки почтительно вскакивали и кланялись ему. Сесть они могли только тогда, когда казак откланялся от них на почтительное расстояние. Это не притворное уважение к старшим воспитывалось в казачьих семьях с детства. Если малолеток выказывал неуважение к старшему, то тот мог приструнить мальца увесистой оплеухой, что с одобрением встречалось всеми, в том числе и родителями неучтивого казачонка.

Женщины-казачки должны были с почтением относится к мужчинам, уступать им во многих бытовых ситуациях. Если, например, на узком мостике, каких множество имелось в Черкасске, встречались женщина и мужчина-казак, то слабая половина в любом случаи должна была уступить казаку место, даже если при этом ей приходилось спрыгивать с моста.

Компании мальчишек и юношей выходили на игрища за город, к палисаду и крепостным стенам. Здесь ставилась самодельная цель, и казачата, одни с луками, другие с ружьями, соревновались в меткости стрельбы. Наиболее натренированные могли на значительном расстоянии выбить пулей монету, поставленную на ребро. После стрельб обычно устраивали потешные бои.

Свободное время казаки любили проводить в так называемых станичных избах, которых в Черкасске в это время насчитывалось девять, и стояли они на берегу Дона не далеко друг от друга. Казаки из двух-трех станичных изб на одинаковом расстояние от каждого стаяли на воде деревянный поплавок с мишенью. По условному знаку специально выбранного распорядителя-судьи начиналась стрельба по этой цели. Победители одерживали казаки того станичного куреня, которым удавалось потопить цель. Проигравшие угощали победителей тройным касильчатым медом и пили сами за здоровье победителей.

Компании стариков любили собираться на Преображенском кладбище, где были похоронены многие выдающиеся донцы. Среди славных могил в неторопливой беседе опорожнялись ендовы крепкого меда, и поминальная богатырская песня тихо и мерно лилась среди кладбищенской тишины.

Но особенно любили черкасские казаки песню о батюшке Тихом Доне, о ясных соколах – донских казаках, ушедших в далекие и опасные походы. После каждой песни старые воины со слезами на глазах восклицали: «Да, заслужили наши казаки вечную память!».

С особым весельем праздновали донцы масленицу. Целую неделю от мало до велико веселился Черкасск и донские станицы. Кроме шумных застолий, по всему Дону устраивались грандиозные скачки, состязание в стрельбе Долго и тщательно готовилась к этому празднику казачья молодежь, не досыпая, но холя верного друга-коня для предстоящих скачек и готовя оружие для состязаний.


Непременным элементом масленичных торжеств являлась охота на дичь, которой изобиловал в ту пору Дон. Сотни казаков собирались на охоту, которую открывал троекратный ружейный выстрел есаула

Лишь только наступал первый день масленицы, вооруженные наездники собирались заранее в назначенном месте. Всякий старался блеснуть своим скакуном, сбруей и оружием. На открытом месте, в поле, уже стояла заранее приготовленная мишень из камыша. На расстояние триста-четыреста метров суетливо кучковались казаки, желавшие вступить в состязание. Первым открывал игрище опытный в боевом ремесле казак. На полном скаку, бросив поводья у самой мишени, он выстрелом из оружия ловко поджигал камыш. Следом стремглав летел молодой казак. На всем скаку, умело соскочив с лошади, держась одной рукой за гриву скакуна, другой он выхватывал из-за пояса пистолет и метким выстрелом поражал цель. Еще мгновение – и изумленные зрители уже видели казака на лошади целым и невредимым. А следом уже скакали другие казаки, перемахивая на конях через огонь. Гвоздем состязаний были скачки, победителей которые получали весовые награды, становясь героями дня. Непременным элементом масленичных торжеств являлась охота на дичь, которой изобиловал в ту по- ру Дон. Сотни казаков собирались на охоту, которую открывал троекратный ружейный выстрел есаула. Вот группа удачливых охотников подняла в кустарнике свирепого вида вепря-кабана. Ссекая клыками камыши, кабан вырывается из зарослей, зло посверкивая маленькими глазками. Пораженный несколькими меткими выстрелами, оставляя за собой кровавый след, разъяренный секач бросался в отчаянной ярости на охотников. Казаки, привыкшие подобным поворотам событий, ловко расступались и добивали кабана пиками. В другом месте группа всадников стремительно преследовала матерого волка, который, подняв дыбом шерсть и поминутно оглядываясь, пытался уйти от неутомимых охотников. Однако казаки нагоняли серого разбойника и длинными плетками, в концах которых был зашит свинец, убивали хищника. Таким же манером охотились на зайцев, лис, а быстроногих коз ловили с помощью арканов.

После охоты и скачек, состязаний в стрельбе донцы садились за праздничные столы. Ели в ту пору вкусно и обильно. Сначала подавали круглики – пироги с рубленным мясом и перепелками. Затем поочередно следовали восемьдесят блюд: студень, сек – разварная филейная говядина, лизни (языки), приправленные солеными огурцами; блюда из поросенка, гуся, индейки, подаваемые на красочных подносах. Затем подавались внушительные части дикой свиньи в разваре, следом шел лебедь, соленый журавль и другие закуски.

После холодных блюд подавали горячие щи, похлебку из курицы, сваренной с «сарацинским пшеном» и изюмом, суп из баранины, приправленный морковью, «шурубарки» (ушки), борщ со свининой, суп из дикой утки и другие не менее аппетитные блюда. Затем следовало жаркое: гусь, индейка, поросенок с начинкой, целый ягненок с чесноком, часть дикой козы, дрофа, дикие утки, кулики и другая дичь. Далее подавали блинцы, лапшевник, кашник, молочную кашу и, наконец, уре-кашу: кашу из простого пшена, приправленную сюзьмой (кислым молоком).

По казачьим обычаям, чтобы не обидеть хозяина, каждый из гостей должен был непременно отведать каждого блюда. Перед каждым новым блюдом следовал тост. Первый тост провозглашал хозяин, потом пили за здоровья атамана, всех гостей и родственников.

Одежда донских казаков и казачек отличалась своеобразием. Что касается мужской одежды, то, как отмечал в своих показаниях в Москве станичный атаман Савва Кочет в 1706 году, «мы носим платья по древнему своему обычаю, которое кому понравится: один одевается черкесом, другой калмыком, иной в русском платье старинного покроя и мы не какого нарекания и насмешек друг другу не делаем; немецкого же платья ни кто из нас не носит и охоты к нему вовсе не имеет». Если уточнить эти слова атамана, то на казаках первой половины восемнадцатого века можно было видеть лазоревые атласные кафтаны с частыми серебряными нашивками и жемчужным ожерельем. Другие одевались в бархатные полукафтаны без рукавов; темно-гвоздичные зипуны из сукна, опущенные голубой камкой с шелковой нашивкой. Третьи надевали парчовые кафтаны с золотыми турецкими пуговицами, с серебряными с позолотой застежками. У всех казаков имелись шелковые турецкие кушаки. На ногах носили сапоги, обычно желтого цвета, на голове – кунью шапку с бархатным верхом.

К началу XIX столетия одежда казаков унифицировалась. По описанию француза де Романо, побывавшего и некоторое время пожившего на Дону, «все донцы носили синий мундир одинакового покроя, так что на улице не сразу отличишь отставного генерала от казака, если оба в национальных казачьих шапках».

Главной частью женской одежды бал кубилек, сшитый из порчи и имевший форму татарского кафтана. Он спускался ниже колен, но высоко от пят. Кубилеки застегивались на груди рядом серебряных с позолотой пуговиц. Имелся еще один ряд пуговиц, гораздо больших по величине, золотых или низанных из жемчуга. Под кубилеком были рубаха и шаровары, доходившие до самых туфель, сшитых из сафьяна. Казачки подпоясывались поясами, украшенными камнями и драгоценными металлами. На голову одевалась парчовая шапка, украшенная драгоценными камнями и жемчугом.

Быт терско-гребенских казаков Быт кубанских казаков Быт оренбургских казаков

cossacksculture.mgutm.ru

Советы рукодельницам